Театр–студия «Слово»: Ожидание счастья и постижение чеховской мудрости

Вновь порадовал своих зрителей – причем всех возрастов! – молодежный театр–студия «Слово» Ставропольского городского Дворца детского творчества под руководством заслуженного артиста России Владимира Гурьева: безусловной вершиной сезона стала прошедшая здесь премьера, посвященная 150–летию А. П. Чехова. Инсценировка нескольких рассказов классика под общим – символическим! – заглавием «Ожидание счастья» в программке спектакля интерпретируется так: «Сценическая попытка постижения чеховской мудрости, юмора и его огромного желания сделать всех нас лучше». Чуть длинновато, чуть наивно и очень–очень искренне. А главное – попытка несомненно удалась.

Антон Павлович однажды написал в записной книжке: «Если человек не работает, не живет постоянно в художественной атмосфере, то будь он хоть Соломон премудрый, все будет чувствовать себя пустым и бездарным!». Мне кажется, эти слова как нельзя лучше отражают «идейное кредо» студии «Слово» и каждого студийца персонально. Этим ребятам чрезвычайно близка выстраданная Чеховым мысль: тогда человек станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть! Вот этим и занимаются студийцы уже более шестнадцати лет... Сменилось несколько поколений актеров, но каждый год вливаются в талантливый организм «Слова» все новые увлеченные лицедейством парни и девушки. Для них это вовсе не хобби, но способ выразить себя с максимальной общественной пользой, уж простите за несколько, быть может, высокопарный тон.

Спектакль «Ожидание счастья» хоть и составлен из семи рассказов, но все они сценически «сцеплены» так стройно, что воспринимаются единым целым. Не по сюжету, разумеется, ибо сюжета общего нет, но есть истинно чеховское настроение, точно схваченное постановщиком, умело транслированное от него актерам, а актерами – эмоционально и выразительно переданное на сцене. Причем некоторые исполнители даже не нуждаются в своего рода снисходительности рецензентов к статусу самодеятельного коллектива, настолько качественно ведут себя в предложенных им образах. Эти несколько исполнителей силою природной одаренности и поддержкой своего чуткого педагога вытягивают представление на уровень хорошо сделанной практически профессиональной работы. Она и вызвала к жизни идею стационарного, полноправного молодежного театра. Ведь в Ставрополе почему–то до сих пор блистательно отсутствует Театр юного зрителя, при том что во многих областных центрах России такие театры работают не один десяток лет. Они нужны молодёжи! Как и свои – молодежные – газеты, журналы, теле – и радиоканалы. У нас же почему–то считается, что для молодых достаточно дискотек и баров. А потом удивляемся угрожающе массовой необразованности и некультурности...

Вот такие мысли навевает «простой самодеятельный» спектакль. В котором, безусловно, нужно отметить ряд наиболее удачных актерских работ. Чего стоит, например, дьячок Савелий в исполнении Олега Толмачёва (рассказ «Ведьма»). Тот самый, который, слушая, как за окном завывает метель, знал, или по крайней мере догадывался, чьих рук была эта бушующая стихия. «Хитрей вашего бабьего роду на всем Божьем свете твари нет!» – бросал раз за разом жене, пряча за праведным возмущением обыкновенную ревность недалекого мужичонки. Замечательно органичен в этой роли Олег, под стать ему и «дьячиха Раиса Ниловна» – Вера Пискунова, умудрившаяся за несколько эпизодов раскрыть перед нами такую гамму разных чувств – от внешне смиренной тоски до яростного взрыва отчаяния молодой женщины, обреченной на жалкое бесцветно–бессмысленное существование со своим туповатым и ленивым мужем... Монолог дьячихи Вера не произносит – выплакивает всем сердцем... Утробный крик–рыдание, излом рук, коленопреклоненность, придавленность. А Савелий рядом бубнит, что всё обойдется. А как – обойдется?! Что будет завтра с этими маленькими, кажется, самим Богом забытыми людьми? Зал притих в сочувственном раздумье...

Зато следующие далее сцены «Землемера» уже сопровождаются дружным хохотом публики. Здесь блеснул ярким комическим талантом дуэт Михаила Сагалаева и Евгения Нетудыхаты. Слегка скоморошничают ребята в изображении трусливого землемера Смирнова и его уморительного возницы, но эта молодая избыточная игра здесь вовсе не лишняя, она удивительно роднит зал и сцену, а значит – сегодняшних и Чехова! А уж как нравится актерам вот так ненавязчиво и весело убеждать нас: не–ет, Антон Павлович – это не застывшая в неприкосновенном величии классика, это интересно, это умно, это вообще лихо сделано! Зритель – согласен!

Если вам недостаточно доказательств, вашему вниманию – сценки из «Нищего», воспринимаемые ну просто как только вчера написанное. Обличительно–поучительные рассуждения громогласно умствующего присяжного поверенного Скворцова (арт. Андрей Иванов) мистически–современны в своей безжалостной «правде жизни»: «Да ведь вы избалованы, ленивы, пьяны! А не угодно ли вам заняться физическим трудом? Небось, не пойдете в дворники или фабричные? Вы ведь у нас с претензиями! А не хотите ли у меня поколоть дрова?». И разве одному лишь Нищему (арт. Тимур Агафонов), разве не ныне живущим адресуются эти слова? Правда, слышать их от такого «ничтожного человечишки» вдвойне неприятно...

Быть может, несколько слабее исполнительски реализован рассказ «Размазня», в сценках которого ощущаешь изрядный избыток морализаторской назидательности. Она явно мешает актерам Наталье Яблуновской (гувернантка) и Евгению Нетудыхате (барин), как–то сковывает их, делая героев хрестоматийно–однозначными. По–своему пронзительный монолог барина о том, что «разве можно на этом свете не быть зубастой?.. Быть такой размазней?», вполне мог прозвучать современнее и выразительнее, прибавь здесь ребята присущей им азартной, эмоциональной органики.

Зато как очаровательна сценка рыбалки влюбленной парочки из рассказа «Злой мальчик». Этот чудесный, насыщенный чеховской интонацией «нечаянный поцелуй» Ивана Ивановича и Анны Семеновны! Вдохновенная раскованность Михаила Сагалаева и Виктории Смеловой наполняют незатейливую историйку про вредного братца–гимназиста подлинным человеческим содержанием. И братец весьма колоритен в исполнении юного Алёши Щелаковского (многообещающая студийная поросль!).

Потом вновь – резкая смена интонации, всего сценического рисунка. Перед нами – глубочайшего смысла философская притча, разыгрываемая при участии самого Владимира Гурьева в облике настоятеля монастыря. Благостно–размеренная жизнь обители прерывается вторжением Охотника, грубого, неотесанного, живущего простыми заботами. До предела доведен внешний контраст между «тихими иноками» и этим мужланом–неандертальцем, контраст, словно подчеркивающий животную сущность человека, его «пещерную» дремучесть. И вдруг именно из уст «неандертальца» раздаются опять–таки созвучные нашим ощущениям обвинения–вопросы: «Слишком сладкое вино у вас... А вы ничего не делаете, только пьете да едите. Разве так спасают душу? Пока вы тут сидите в покое, мечтаете о блаженстве, ваши ближние пропадают. Одни умирают с голоду, другие не знают, куда девать свое золото... Нет в людях ни веры, ни правды. А чье же дело спасать их? Чье дело?»... Вот так «неандерталец», вот так животное!.. Весьма неплох в роли Андрей Иванов, которому, кстати, этот образ удался намного лучше вышеупомянутого присяжного поверенного Скворцова.

Очень разного, многогранного, сложного и одновременно человечески понятного Чехова представили студийцы. Вместе со старым настоятелем они размышляют о вечном: «Во всем – непостижимая тайна. К чему это

утро, это солнце? К чему красота, если пользуют ее для дел антихриста?». Вместе со Студентом горько изумляются миру и времени: «Точно такой же ветер дул при Рюрике, при Иоанне Грозном и при Петре. И при них были точно такая же бедность, невежество, мрак и чувство гнета... И от того, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше...». Страшно, ей–богу, когда произносят такое юные уста. Но не безнадега тут, не самокопание, а страстное желание лучшего мира и лучшего времени. Молодость должна желать лучшего и всем сердцем стремиться к нему. Это люди постарше разочарованно ворчат и уже не верят в то, что «русской душе предопределено спасти Европу» – нам бы самих себя спасти! Но юность не может не ждать счастья! Да и только ожиданием счастья ограничить себя не в силах. Это «маленький человек» Чехова боязливо ждет грозного будущего, как тот убогий дьячок – бушующей бури. Как землемер – невидимых грабителей на большой дороге... Как затюканная гувернантка – жадных господ... Бедный маленький человек! Всего–то и всех он боится. Но не спешите презирать его, ведь сам Чехов с такой любовью живописал эти «маленькие трагикомедии», отстаивая право каждого на свое (маленькое?) счастье.

Пришедший на премьеру бывший студиец, а ныне преподаватель вуза и без пяти минут доктор филологии Вячеслав Ходус от души и словно бы от имени всего зала благодарил «Слово» за чуткое и умное проникновение в чеховский мир:

– Спектакль побуждает думать, плюс – такое отдохновение души, ведь мы были с Чеховым! – не высшая ли то хвала, коли произнесена профессиональным литературоведом? Впрочем, не ради хвалы приходят на эту сцену юноши и девушки, такие искренние и чистые, что кажется – шагнули к нам прямо из чеховского далека, а не с дымных улиц прогорклой цивилизации.

И пускай счастье пока не пришло. Пускай пока живо оно лишь в ожидании. Будет ли Человеку счастье? И что это вообще такое? Как хорошо, когда молодые начинают размышлять. Пришло их время дать ответы. Или хотя бы попытаться.