Сквозь шквал огня - с неопаленною душой

Мужики закусывают губу, трут тыльной стороной запястья покрасневшие глаза, роняют голову в руки.

Афганистан… Десять лет интернациональной помощи или бесплодной войны во имя мнимых геополитических интересов? Но как бы там ни было, а по сей день тысячам уже зрелых мужчин слышатся во сне вой мин, свист пуль и грохот взрывов в горах и каменистых пустынях. Вот и минераловодцу, кавалеру двух орденов Красной Звезды Владимиру Мешко вовек не забыть Афгана.

За полтора года в Кандагаре танковый взвод старшего лейтенанта Мешко выполнил свыше 180 проводок военных автоколонн. То есть без малого две сотни раз недавний выпускник Ташкентского танкового училища выставлял свои четыре танка в боевое сопровождение вдоль закрепленного участка автотрассы. При этом редко когда не раздавались выстрелы из засады.

Вот и в то утро 26 мая 1988 года, получив приказ, взвод танкистов стал выдвигаться на исходные позиции в районе Дихаджа. Командирский танк старшего лейтенанта Мешко шел последним. Вдруг впереди послышалась стрельба. Но не обычные две – три автоматные очереди, а буквально шквал огня, в том числе и из гранатометов. Много позже, уже в медсанбате, Владимир узнает, что на них напал отряд душманов численностью около 200 человек. Вероятно, хозяйничавший в Дихадже полевой командир Истмат решил продемонстрировать, что его банда способна проводить масштабные операции. Но в тот момент Владимиру было ясно лишь одно - ребята попали в беду. И командирский танк помчался на выручку. По рации приказал другим экипажам отходить на заставу, а сам задержался, чтобы прикрыть их.

Владимир верил в свой Т-62 ДМ. Машина в отличном состоянии, башня обернута гусеничными траками (эта придумка местных умельцев дополнительно защищала от гранат и снарядов). По приказу командира механик Адилжан Такторов ни на секунду не давал танку оставаться на месте: рывками бросал машину вперед – назад, вправо – влево. Не позволял душманам как следует прицелиться. Остальные члены экипажа тем временем поливали банду огнем из пулемета, утюжили снарядами.

Но врагов было слишком много – гранатометчики зашли с боков и давай расстреливать танк с полусотни метров. Вот первый разрыв гранаты о броню, второй. Третий угодил в мотор – танк замер, превратившись в неподвижную мишень. О ходе боя Владимир доложил по рации командиру роты, тот направил на выручку танк и бронетранспортер. Но в это мгновение граната с коммулятивным зарядом попала в самое уязвимое место танка – под погон башни (так называется узенький промежуток между корпусом танка и башней). Огненная струя мгновенно прожгла тонкую в этом месте броню, туловище заряжающего Бахтиера Тураева и пробила гильзу снаряда, которую он в тот миг держал в руках. От нее до командира экипажа сантиметров 20 – 30. Просто чудо, что Владимир остался жив. Хотя вспыхнувшим порохом обожгло, а осколками посекло всю правую сторону тела. Сильно обожгло лицо и наводчику Фаязу Забарову. Их спасло то, что в командирском танке люки всегда были открыты – пламя и давление ушли вверх.

Когда выскакивали, танк уже пылал, как факел. Владимир запомнил, как даже сквозь комбинезон обжегся о раскаленную броню. Пробежав несколько метров, командир упал в арык. Где – то чуть дальше затаился наводчик. А вот механик Адилжан Такторов побежал в другую сторону – и его изрешетили автоматной очередью. В танке же сдетонировал боекомплект – без малого четыре десятка снарядов, и страшным взрывом вырвало днище корпуса.

Владимир на мгновенье поднял голову – со всех сторон вокруг арыка пули взбивали фонтанчики пыли. Однако он успел заметить, как от заставы к ним на выручку на полной скорости мчится танк. А вот танкисты своих товарищей не видели. Но совершенно случайно танк остановился в двух метрах от того места, где лежал тяжелораненый старший лейтенант, и открыл шквальный огонь. Что делать?

Владимир был в шоковом состоянии, но мысль работала удивительно четко. И он выбрал единственно возможный вариант спасения - заполз под танк. А когда тот двинулся, ухватился за свисающую впереди петлю, подтянулся, вскарабкался на корпус и за-прыгнул в открытый командирский люк. Друзья-танкисты опешили, когда им буквально на головы свалился окровавленный старший лейтенант. Владимира вывезли с поля боя, перегрузили на бронетранспортер. Тут же вернулись, нашли Фаяза и тоже вывезли из – под огня. Ну а затем уже танкисты «дали прикурить» душманам.

Медсанчасть, пять суток без сознания, тяжелые ожоги, госпиталь в Кандагаре, военно – морской госпиталь в Подмосковье. Когда пошел на поправку, случайно попала в руки газета «Собеседник». Там на первой полосе большущий снимок, который незадолго до гибели в бою с душманами сделал известный журналист Александр Секретарев. Каково же было удивление Владимира, когда позади афганского мальчика он увидел свой командирский танк.

На государство В. Мешко не в обиде: два ордена Красной Звезды, грамота Верховного Совета СССР. И в госпиталях лечили хорошо, из армии, несмотря на тяжелое ранение, не комиссовали. Даже предлагали остаться в Московском военном округе. Но Владимир Анатольевич предпочел вернуться в родные Минеральные Воды, многие годы проработал в военном комиссариате и лишь недавно ушел в запас. Никогда не жалел себя и не добивался от окружающих особого внимания.

- Не буду говорить за всех «афганцев», но мне государство ничего не должно, а люди тем более, - считает В. Мешко. - Просто судьба дала нам испытание. Кто его выдержал, тот и после войны живет нормальной жизнью.