«Хроника одного эпизода войны» – о времени оккупации сел и хуторов Труновского района

Автор публикуемого материала - Фёдор Колпаков. Читатели «Ставропольской правды» уже знакомы с его текстами о ставропольчанах, представленных во время Великой Отечественной войны к званию Героя Советского Союза, но не получивших его по самым разным причинам. Сегодня мы знакомим читателей с фрагментами повести Ф. Колпакова «Хроника одного эпизода войны», вышедшей в издательстве «Перо» в 2018 году. Повесть рассказывает о времени оккупации сел и хуторов Труновского района войсками гитлеровской Германии и ее союзников во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. На основе значительного краеведческого и исторического материала повествуется о повседневной жизни жителей района в августе 1942 - январе 1943 годов. Автор скрупулезно описывает все 170 дней оккупации. Каждый день - это не просто свидетельство очевидцев, это еще и отчет о погибших земляках на других фронтах.

Валентина Лезвина, редактор отдела общественной безопасности «СП».

* * *

Светлой памяти жителей городов, сел и хуторов Ставрополья, с честью вынесших тяжесть сурового времени Великой Отечественной войны, посвящена эта книга.

Над страной пронесся тяжелейший, полный невероятных испытаний 1941 год. Наступило лето 1942-го. Огонь войны докатился и до Ставрополья. Первый немецкий солдат ступил на территорию края 1 августа 1942 года. А впереди еще были 170 дней оккупации. И здесь несколько слов стоит сказать о том недоразумении, которое даже не годы, а долгие десятилетия витало над датой, с которой для Ставрополя и его сел началась оккупация. Десятки лет из статьи в статью, из книги в книгу перекочевывала дата - 5 августа. Все простые свидетели, очевидцы тех зловещих событий, в один голос говорили, что центральные села края и столица региона были заняты врагом 3 августа. Но в одном из сообщений Совинформбюро в начале августа 1942 г. Юрий Левитан назвал 5 августа днем захвата Ставрополя немецкими войсками. После чего эта ошибочная дата замелькала во всех официальных документах и книгах. К сожалению, на два дня раньше для наших земляков начался этот кровавый период. Скольких жизней стоили эти два дня …

3 августа. Понедельник. Шел 403-й день войны. Вот уж, правда: понедельник - день тяжелый. Во всей истории села Донского и всего Ставрополья, без сомнения, это был один из самых тяжелых, трагических и мрачных дней. Около 10 - 11 часов утра 3 августа со стороны села Безопасного через нынешний хутор Самбуров в центр села ворвался отряд гитлеровцев.

6 августа. Четверг. Через пару дней после захвата Донского, а за ним и краевого центра, в села края пришла новая власть. На местах параллельно органам немецкой администрации создавались местные органы власти. В селах и на хуторах через некоторое время прошли выборы старост.

7 августа. Пятница. Небольшое, просто крохотное число фотографий села Донского той поры не дают представления об облике села, каким запомнили его сотни мужчин, что не вернулись с полей войны. Наверное, кто-то из тысячи моих односельчан, погибших на полях сражений, умерших в госпиталях, замученных в нацистских застенках, в свое последнее мгновение на этом свете вспоминал эту картину с неизменной мельницей. И мы сегодня видим эту же самую мельницу… Очень-очень долго, пожалуй, больше века мельница была самым большим сооружением села. А сегодня она - молчаливый свидетель истории села, старейшее здание в Донском.

11 августа. Вторник. На оккупированной территории гитлеровцы вводили «новый порядок». Был установлен комендантский час. Жителям сел нельзя было появляться на улицах без особого на то разрешения германских воинских властей с 19 часов вечера до 4 часов утра. Названия населенных пунктов было решено писать на двух языках - немецком и русском. Так и будут гитлеровцы все самые важные публичные документы, свои многочисленные приказы, предупреждения о деятельности партизан, названия местных учреждений дублировать на двух языках. В денежный оборот были запущены немецкие деньги - рейхс- марки и пфеннинги. Хотя и советские рубли будут иметь официальное хождение на оккупированной территории все это время.

24 августа. Понедельник. Одним из первых практических распоряжений, что сделали германские военные власти, стала норма выдачи хлеба, исходя из которой семьи получали муку. Эта норма составляла 300 граммов серого хлеба на человека.

25 августа. Вторник. Никто точно не знает, откуда и когда появились беженцы-евреи в районе. По всей видимости, люди бежали от войны и наступавших немцев. 25 августа 1942 г. карательный отряд гестаповцев, собрав на площади села Донского 112 человек еврейского населения - женщин, стариков и детей, после продолжительных зверств, издевательств и пыток втолкнули их в «душегубку» и замучили. Трупы они вывезли за село Донское и сбросили в глубокий ров. В память об этом скорбном событии в 1971 г. в западной части села Донского был поставлен памятник. На обелиске установлена мемориальная плита с надписью: «Жертвам фашизма от трудящихся Труновского района».

26 августа. Среда. В один из первых дней оккупации во двор колхоза имени Трунова, что располагался в селе Труновском, въехал немецкий грузовой автомобиль с группой солдат. Целью приезда гитлеровцев, как стало понятно по их действиям, было зерно, что хранилось на колхозном складе. Во дворе их встретил колхозник Егор Алексеевич Пыхтин. С лопатой в руках он встал у ворот колхозного амбара. В эти мгновения Пыхтин, видимо, не сомневался, что это зерно - неприкосновенный запас сельчан. Размахивая лопатой, Егор Алексеевич пытался отогнать гитлеровцев от амбара.

- Стой, куда? Назад! - кричал он, может быть, вспоминая свое армейское прошлое.

Два выстрела из пистолета оборвали жизнь этого мужественного человека.

7 сентября. Понедельник. Как-то неожиданно определилась еще одна антипатия нацистов, неожиданная и оттого еще более прискорбная. Отчего-то гитлеровцам пришлись не по душе сельские собаки. Они отстреливали их, даже тех, что были на привязи. Чтобы спасти несчастных животных, во многих семьях их отпустили с привязи, как говаривали сельчане - «на волю».

11 сентября. Пятница. О той тяжелой поре сегодня рассказывают те, кому осенью 1942 года было 5 - 8 лет. Одной из таких рассказчиц в нашей повести остается Галина Митрофановна Сухинина: «…Разгуливали немцы у нас, … курей, поросят забирали. У нас забрали стол, кровать, все это выкидывали, костры жгли... Что еще? У нас русская печка была, мы с братиком меньшим боялись этих немцев и прямо в русскую печку залезем, створочкой закроемся и там сидели. Чудом остались живы, они б нас могли б там побить, в печке этой».

19 октября. Понедельник. Фотографий внутренних помещений домов и хат наших земляков в военную пору осталось очень-очень мало, практически единицы. А снимков, которые бы запечатлели жителей наших сел во время оккупации, просто не существует. Тем более ценны редчайшие кадры, которые иногда представляются широкой общественности и историкам. Самыми сложными бытовыми приборами в избе на этом снимке стали самовар и керосиновая лампа. Таким же аскетическим, скорее всего, было внутреннее убранство жилья и наших земляков в эту пору. Люди того времени - наши деды и прадеды, довольствовались и тем, что было.

2 ноября. Понедельник. В эти дни из краевого центра поступило неожиданное распоряжение гитлеровского командования. Строки короткого документа требовали со 2 ноября 1942 г. перевести стрелки часов на 1 час назад. Время на всей оккупированной территории Советского Союза после этого выровнялось со временем, по которому жила вся Германия и покоренные ею страны.

14 ноября. Суббота. Тех жителей и семьи, которых обошла мимо череда гитлеровских расправ, в морозные ноябрьские дни поджидала другая беда - голод. Вот что рассказывала об этом времени Любовь Ивановна Ширяева (Соборова): «Я с мамой и старшей сестрой Валентиной втроем провели всю оккупацию в селе. Мать и отец до войны работали в колхозе. Отец был призван в армию и погиб на фронте. Скромные запасы зерновых, как и многие годы до этого, мололи на примитивных, каменных мельницах, которые были в каждой семье. А еще мама вспоминала, что ели сладкий корень солодку, которой рос и до сих пор во множестве растет в окрестностях села».

15 ноября. Воскресенье. Результатом такого безобразного питания вновь, как в пору голода 1930-х годов, стали болезни и смерти. Первыми уходили самые уязвимые категории односельчан - дети в возрасте до 12 лет и старики. Причиной смерти чаще всего становились спутники всех войн: дизентерия и воспаление легких. Много жизней унесла забытая сегодня корь. Всего за время оккупации в отделе Службы записи актов гражданского состояния по Труновскому району существуют данные о смерти 146 мирных жителей.

20 ноября. Пятница. Так получилось, что на территории района не было ярких очагов сопротивления. Но дерзновенные и смелые намерения, конечно же, были. Когда фашисты оккупировали село Донское, Александру Николаевичу Долженко (1924 - 1999) исполнилось восемнадцать лет. Он был старшим сыном в семье красного партизана Гражданской войны Николая Долженко.

- Ну что, братва, так и будем сидеть сложа руки? - начал свой разговор с друзьями Александр в начале октября. Будем собирать оружие… Придумаем, где его схоронить.

Перелом под Сталинградом и стремительное отступление немцев с Северного Кавказа помешали исполнению планов патриотов. В их решимости сомневаться не приходится. Фронтовая судьба дала возможность этим парням отличиться в борьбе с врагом, проявить мужество и отвагу. Александр Долженко был призван в ряды Красной армии сразу же после освобождения села в январе 1943 года. Он попал служить в 581-й стрелковый полк. Александра назначили разведчиком во взвод пешей разведки полка. Прямым начальником у него был помощник начальника штаба полка по разведке лейтенант Владимир Этуш, впоследствии народный артист СССР, выдающийся актер и педагог. Свою первую награду за успешную разведку красноармеец Александр Долженко получил 7 февраля 1943 г., спустя две недели (!) после призыва.

19 января. Вторник. Пошли последние сутки оккупации. Ночью 19 декабря на юге и юго-востоке были слышны далекие отзвуки канонады, которые медленно приближались. Освобождение было близко. Через село прошли последние немецкие части. Остались только гитлеровские подразделения, которые были непосредственно в крайней линии обороны.

20 января. Среда. Очень долго в нашем селе считали, что датой освобождения Донского было 21 января 1943 г. И «гуляла» эта дата из статьи в статью, из книги в книгу. И только после появления интернет-проекта «Память народа» историческая справедливость восторжествовала. Я не устану повторять эти святые строки: «20.01.43 г. противник батальоном пехоты с артиллерией и минбатареей обороняет восточную окраину Донское. Часть дивизии в 15.00 20.01.43 г. начала наступление и стремительным ударом к 19.00 полностью овладела с. Донское».

...Шел 578-й день войны, их оставалось еще 840. Как же долго…