Нужна ли реформа в судебной системе России?

Государственное дело

Наша третья власть, несмотря на годы перестройки и информационную открытость (теперь многие решения можно найти на сайтах судов), так и не стала до конца самостоятельной ветвью власти, а продолжает оставаться - вернее, ощущать себя - частью правоохранительной системы, причем неким обслуживающим ее потребности придатком. И это общероссийская тенденция, отмечают аналитики. Ставропольский суд этой тенденции вполне соответствует (а иначе и быть не может, он - часть системы российского правосудия). Хотя - объективно - в последние годы ставропольская судебная машина стала работать не в пример лучше.

Это еще раз подтвердило со­вещание-семинар, о котором «СП» коротко уже сообщала. Напомним, что в нем приняли участие губернатор В. Гаевский, председатель Думы края В. Коваленко, главный федеральный инспектор по СК П. Марченко, архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, судья Верховного суда РФ В. Шишлянников, председатель Арбитражного суда СК А. Кичко, председатель Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда А. Мильков и руководители других ведомств.

Участие всех - подчеркну - первых лиц краевой властной иерархии в рабочем, по сути, совещании - явление знаковое, дела судебные касаются (или могут коснуться) всех. От того, как работает судебная система, зависит не только самочувствие граждан, уверенность в том, что их права не будут нарушены, а если они нарушены, то будут восстановлены, но и инвестиционный климат, и, в конечном счете, авторитет и репутация нашей страны как современного государства.

Европейский подход

Доклад председателя Ставропольского краевого суда Александра Корчагина был по-настоящему интересным. В первую очередь, массивом представленных данных, а во-вторую - аналитическим подходом к реалиям современного Ставрополья.

- Главная задача нашего совещания, - заявил А. Корчагин, - определить основные пути реализации намеченных планов с учетом тех проблем, которые существуют.

Проблемы эти касаются не только судеб отдельных граждан, не только самой судебной системы, но и - по большому счету - благополучия России в целом. Именно поэтому в последние годы в нашей стране был принят целый ряд законов, которые призваны обеспечить соблюдение международных стандартов, повысить качество правосудия и укрепить материально-техническую базу судов.

В мае прошлого года вступил в силу Закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». Этот закон был разработан с учетом международных рекомендаций, в том числе и опыта Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Проще говоря, выплаты россиянам по решениям Европейского суда по правам человека «зашкалили» за все разумные пределы, и государство принялось регулировать проблему на собственном судебном поле, чтобы уменьшить поток жалоб в ЕСПЧ. Этот закон, по словам А. Корчагина, уже начали применять на практике и в ставропольских судах. И вот что удивительно, подавляющее большинство ставропольчан жалуются не на волокиту в судах, а на неисполнение уже принятых судебных решений. Впрочем, и в этом случае положена денежная компенсация за нерасторопность.

- Считаю, что компенсация не должна быть арифметически равна страсбургской, но и не должна быть чрезмерно низкой, - подчеркнул председатель крайсуда.

А какой вообще должна быть реакция государства на присуждение компенсации? Право регрессных исков к судьям или должностным лицам - это пока российская теория, весьма далекая от европейской практики. Во Франции, например, судей в этой ситуации лишают полномочий. А. Корчагин отметил, что он не уверен в правильности такого пути. Правда, у нас пока нет ни такого, ни какого-либо иного.

Уголовное настоящее

Впрочем, вернемся к ставропольским реалиям. Чем характеризуется минувший год? Общее количество рассмотренных судьями всех рангов дел - 316702. 18667 дел - уголовные, 185874 - гражданские, 112181 - административные.

- Качество работы судов удалось сохранить на высоком уровне, - подчеркнул А. Корчагин. - Стабильность решений краевого суда (от числа обжалованных) составила по гражданским делам 83,3 процента, по уголовным делам - 93,3 процента, решений районных судов по гражданским делам - 86 процентов, по уголовным делам - 94 процента, решений мировых судей по гражданским делам - 79,3 процента, по уголовным делам - 68,9, по административным делам - 68,7 процента.

Хорошие данные. Качественные. И как раз именно те, на которые ориентирует Верховный суд РФ. Но давайте порассуждаем.

Возьмем уголовные дела. Позволю себе сосредоточить основное внимание именно на них, имеющих больший общественный резонанс, чем дела гражданские. На первый взгляд, все правильно. У мировых судей квалификация ниже, они и ошибаются чаще (стабильность 68,9 процента). Их поправляют районные и городские судьи, у них стабильность выше - 94 процента. Такая же и у судей краевого суда. Но если посмотреть на это под другим углом, то получается, что только в шести случаях из ста машину уголовного преследования можно развернуть в другую сторону.

Кто сказал, что это плохо? Это хорошо. Но суды - и это не менее важная задача - должны еще стать и быть фильтром на пути незаконного и немотивированного уголовного преследования. Впрочем, другие данные, приведенные А. Корчагиным, убеждают, что особых оснований ставить под сомнение стабильность приговоров, которая многих правозащитников откровенно раздражает, нет.

Итак, 18667 уголовных дел. За совершение особо тяжких и тяжких преступлений осуждены 675 человек, за преступления средней тяжести - 6253 человека, за преступления небольшой тяжести - 833 человека. За убийство получили срок 178 человек, за преступления против половой неприкосновенности - 47, за незаконный оборот наркотических средств - 2596. Большинство осужденных нигде не работали и не учились, около 70 процентов - имели рецидив преступлений. Пожизненное лишение свободы получили два человека, лишение свободы на различные сроки 5429 человек (29 процентов), условное осуждение - 4756 человек (25 процентов).

- Несмотря на высокий показатель назначения наказания в виде лишения свободы, - подчеркнул А. Корчагин, - в целом наметилась тенденция к либерализации наказания. Это штрафы, общественные работы, ограничение свободы, исправительные работы, лишение права занимать определенные должности.

Но Валерий Гаевский, выступая на совещании, сказал, что эта позиция все-таки остается проблемной и оказывает влияние на социально-экономический фон в регионе. Он напомнил об акцентируемой президентом страны необходимости гуманизации уголовного наказания. Отметив положительные тенденции, которые уже существуют в ставропольских судах, губернатор тем не менее назвал их недостаточными. Наказание, по его словам, должно быть соразмерно содеянному. В. Гаевский выразил надежду, что альтернативные меры наказания в нынешнем году будут использоваться чаще.

Оправдательный процент

В сухом остатке получается вот что. Осуждены 16014 человек, 122 (0,6 процента) из них оправданы. Кажется, обвинительный уклон очевиден. Но председатель краевого суда считает, что здесь собственная судейская статистика лукавит и бьет по самим судам. Из общего числа осужденных 3481 человек совершил преступления, имея неснятые и непогашенные судимости. В таких случаях оправдательный приговор неуместен. Районными и городскими судами в особом порядке судебного разбирательства было рассмотрено 6363 дела, или 34 процента от общего количества, мировыми судьями в особом порядке - еще 4609 дел, или 61 процент от общего количества. В таких делах нет и быть не может оправдательных приговоров. Обвиняемый сам и добровольно признает свою вину. Однако в статистике эти «особые процессы» учитываются вместе с обычными и, как выразился А. Корчагин, «существенно занижают оправдательный процент».

Кроме того, по реабилитирующим основаниям прекращены дела в отношении 232 человек. Это еще 1,2 процента. А всего по различным основаниям прекращено 2971 дело (16 процентов). Таким образом, число освобожденных от уголовной ответственности (вместе с оправдательными приговорами) составило 17,8 процента. Вполне европейский уровень, убежден председатель крайсуда.

Стражные ходатайства

Но в другом направлении - избрании меры пресечения для подозреваемых и обвиняемых - до европейского уровня, на мой взгляд, у нас еще далеко. И та прямолинейность, откровенность и озабоченность, с которой говорил об этой проблеме А. Корчагин, вызывает уважение.

В 2010 году судами края рассмотрено 3375 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, из которых было удовлетворено 94 процента. В целом это законные и обоснованные решения судов. Например, из 3193 лиц, заключенных под стражу, 58 процентов лиц имели неснятую и непогашенную судимость, 22 процента совершили преступления в период условно-досрочного освобождения либо в период испытательного срока по пре-дыдущему приговору.

Осталось 20 процентов, но они как-то нехорошо «подвисают». И это тоже общероссийская тенденция. Причем тревожная до такой степени, что в конце прошлого года в Нижнем Новгороде ее обсуждали на межведомственной научно-практической конференции. Здесь даже 90-процентный общероссийский уровень удовлетворения «стражных ходатайств» оценили как «законодательное принуждение» со стороны судов, которые идут на поводу у следственных органов.

Такой точки зрения придерживается и Валерий Гаевский, который отметил, что ежегодно из изоляторов временного содержания освобождаются сотни лиц, для обвинения которых не было достаточных доказательств, ввиду прекращения уголовных дел. Это, по мнению главы края, говорит не только о возможных упущениях на уровне следствия, но и о принципе работы судов, которые почти по каждому ходатайству следствия выдают решения о заключении под стражу на досудебном этапе.

- Исключить саму возможность ухода преступника от ответственности - важное дело. Но есть и другое правило: про «семь раз отмерь», о котором особенно важно помнить, если основания для заключения под стражу вызывают явные сомнения. Здесь от вас зависит все, - подчеркнул губернатор.

Хотя ведь и у подозреваемых, и у обвиняемых, и у судов есть альтернатива. Но в прошлом году залог избирался на Ставрополье в семи случаях, домашний арест - в 42. То есть крайне редко. Александр Корчагин считает, что «применение домашнего ареста и залога целесообразно в отношении несовершеннолетних, женщин, имеющих малолетних детей, а также лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, совершивших налоговые и экономические преступления, ранее не привлекавшихся к уголовной ответственности, имеющих постоянное место жительства».

«Прицепом» к этому и следующий вопрос, на него председатель крайсуда также обратил особое внимание. Это рассмотрение ходатайств о продлении срока содержания под стражей. Таких ходатайств в 2010 году было рассмотрено 3211, из их удовлетворено - 3159. Далее он отметил:

- Зачастую органы предварительного расследования в ходатайстве о продлении срока содержания под стражей не указывают, какие конкретно следственные действия необходимо выполнить и почему не удалось завершить расследование дела в установленный срок.

Впрочем, непонятно, кто мешает судьям в таких случаях не продлевать сроки содержания под стражей и не принимать решения по принципу «следователь всегда прав»?

Судебная справедливость

Актуальным остается и вопрос рассмотрения ходатайств об условно-досрочном освобождении. Так, на территории края находится 12 исправительных учреждений. Суды края достаточно вдумчиво относятся к рассмотрению этой категории ходатайств. В 2010 году из 3363 было удовлетворено всего 30 процентов, и сам по себе этот факт вызывает обращения заключенных и их родственников к власти, в том числе и краевой.

Но, как считает А. Корчагин, задача состоит не в том, чтобы увеличить или уменьшить процент назначения какого-то определенного вида наказания, показать жесткость или, наоборот, гуманность судов. Главное - назначить справедливое наказание, которое свидетельствовало бы о том, что правосудие свершилось.

Но 58 процентов сидельцев, желающих выйти на свободу, имели судимости, 69 - получили в период отбывания наказания взыскания, 33 процента имели непогашенные иски о возмещении ущерба. Администрации исправительных учреждений считали нецелесообразным условно-досрочное освобождение в 95 процентах случаев от числа лиц, которым в удовлетворении ходатайства отказано. Такой подход показался правозащитникам чересчур жестким. Но удовлетворение «условно-досрочных» ходатайств не может и не должно быть стопроцентным.

- Особо следует остановиться и на таком важном вопросе, как повышение доверия граждан к суду, - подчеркнул А. Корчагин. - Страсбургский суд, при всем к нему уважении, не может подменить российское правосудие, но пока степень доверия к суду наших граждан оставляет желать лучшего. Судебная справедливость - это критерий, по которому нас оценивает общество.

*****

Что же главное почерпнули участники совещания? Пожалуй, следующее: люди вправе рассчитывать на то, чтобы суд работал без волокиты, но и без поверхностной спешки, чтобы он всегда стоял на стороне закона, чтобы преступления не оставались безнаказанными, а приговор являлся торжеством справедливости.