Ставропольских гаишников обвиняют в избиении прокурора

Суть дела такова: вечером 29 октября 2004 года начальник одного из отделов краевой прокуратуры Василий Марковский в компании девушки ехал домой на личном авто. На улице Шпаковской он не справился с управлением, и его «девятка» протаранила стоявший на обочине грузовик. Вместо того чтобы, как положено, сообщить о ДТП «куда надо» и ждать приезда милиционеров, Марковский с места происшествия скрылся. Однако нашлись глазастые очевидцы, которые запомнили номера машины нарушителя и сообщили об этом приехавшему на вызов экипажу ДПС ставропольского батальона в составе инспекторов Евгения Карпова и Геннадия Страшко. Те, «пробив» по милицейской базе данных госномер «девятки», выяснили адрес и фио владельца. И поехали его навестить. У подъезда стояли «жигули» со свеженькими следами столкновения.

- Мы поднялись в квартиру, - рассказывает Геннадий Страшко, - дверь нам открыл молодой человек, который находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, что было видно невооруженным глазом. Мы представились, спросили, не он ли владелец ВАЗ-2109 Василий Марковский. Мужчина сказал, что это его машина и ездит на ней только он один. Мы ему предложили спуститься вниз, он согласился.

Дальше, по версии милиционеров, события развивались так: когда у Марковского спросили, откуда на его «девятке» появились повреждения, он повел себя неадекватно - в совершенно нелицеприятном тоне заявил, что попал в ДТП, но где и когда – его личное дело, и милиционеров это не касается. А когда ему было предложено проехать в наркодиспансер для освидетельствования на предмет опьянения, сначала попытался уехать на своей машине, а потом набросился на милиционеров с кулаками. Как практикуется в таких случаях, инспекторы позвонили в дежурную часть и попросили подкрепление. И вскоре на место конфликта подъехали еще два экипажа ОБДПС: инспекторы Иванченко, Крюков, Москвитин и Сидорченко. Но и появление «дополнительных сил» не охладило пыл Марковского: он продолжал браниться, толкать милиционеров и даже дернул одного из них за ремень висящего на плече автомата, едва не сорвав его. Что было расценено как попытка завладеть оружием. Посему Марковскому надели наручники, усадили в машину Москвитина и Сидорченко, которые повезли буяна в наркодиспансер – установить степень опьянения гражданина, чтобы после препроводить в дежурную часть райотдела милиции для дальнейшего разбирательства по факту оказания сопротивления сотрудникам милиции. Вместе с ними к наркодиспансеру отбыл и экипаж Крюков-Иванченко. Около медучреждения, едва выйдя из машины, Марков-ский попытался убежать, упал, а когда его все же завели в помещение, отказался проходить освидетельствование. О чем инспектором Москвитиным в присутствии понятых был составлен административный протокол.

Неожиданные «корочки»

Тем временем к оставшимся во дворе дома Марковского Страшко и Карпову, оформлявшим материал по ДТП, приехало руководство батальона – выяснить, что за ЧП произошло.

- Пока Евгений докладывал о том, что случилось, я осматривал «девятку» и обнаружил удостоверение работника прокуратуры на имя Марковского, - рассказывает Геннадий Страшко. – И понял, что мы «попали» на большие неприятности.

Здесь следует пояснить, что согласно законодательству работники прокуратуры являются так называемыми спецсубъектами, в отношении которых действует особый порядок привлечения к ответственности. Проще говоря, сотрудники милиции не имеют права совершать каких-либо действий по отношению к нарушителям с прокурорскими погонами. Все, что можно, – это сообщить в органы прокуратуры о том, что их сотрудник замечен в неблаговидном поступке. А «разбор полетов» в отношении провинившегося – исключительная компетенция органов прокуратуры. По крайней мере, так трактуют сами надзорники федеральный закон «О прокуратуре».

В изложении Марковского тем вечером все происходило совсем не так. Да, ДТП он совершил, с места происшествия уехал. Но лишь потому, что знал хозяина грузовика и хотел утром все уладить с ним лично. Когда ехал в машине, был трезв как стекло. Выпил лишь граммов сто водки уже дома, после ДТП, чтобы «снять стресс». (О записанном в ПДД категорическом запрете употреблять спиртное после ДТП обладатель прав на вождение авто, видимо, запамятовал? – Ю. Ф.). Страшко и Карпову сразу представился работником прокуратуры и предъявил удостоверение. Но милиционеры повели себя безобразно: выманив его к стоявшей у подъезда «девятке», в грубой форме приказали ехать на место ДТП, а потом и в наркодиспансер. Марковский же корректно отказался, пояснив, что с ним, как с сотрудником прокуратуры, милиция не имеет права проводить каких-либо процессуальных действий. И в диспансер он ехать отказывается – есть у него такое право. Но спокойного разговора не получилось – инспекторы, оскорбляя его нецензурной бранью, повалили на землю, душили, били, выворачивали руки, а Страшко и вовсе умыкнул из кармана пальто служебное удостоверение. С прибытием допэкипажей измывательство продолжилось: на слова о том, что он прокурор, никто не обращал внимания, его оскорбляли, а потом и вовсе ни за что ни про что скрутили, заковали в наручники и повезли насильно в наркодиспансер. Сам же он вел себя спокойно, никого не ругал, не толкал, не оскорблял, за оружие не хватался. Уехать со двора не пытался, просто хотел посидеть в авто вместе со своей девушкой. Эти показания слово в слово подтвердила и подруга Марковского.

Сколько было в граммах

После того, как «обнаружилось» удостоверение, о случившемся были немедленно уведомлены дежурный прокурор и следователь крайпрокуратуры. Прибыв в медучреждение, они нашли там своего коллегу, как сами говорят, грязного, помятого и пьяного. В порванном пальто и с «браслетами» на руках. Милиция доложила, в чем суть вопроса, и с Марковским была проведена «беседа в жесткой форме», после чего он согласился на медосвидетельствование. И, как показала экспертиза, содержание алкоголя в его крови составило 1,35 промилле. Для сведения: медицина считает, что алкогольная кома у человека может наступить при концентрации около двух промилле. Так что, по самым скромным подсчетам, в желудке прокурора «плескалась» как минимум бутылка водки, а никак не сто граммов для «снятия стресса». Что, видимо, понимал и сам Марковский. Иначе, зачем бы он пытался во время проведения анализа разбавить водой свою «биологическую жидкость»? А когда медработники пресекли подобные «фокусы», явился на следующий день в диспансер с «группой поддержки» в лице еще одного работника прокуратуры. И не с визитом вежливости, а с настоятельной «рекомендацией» изменить результат медицинского освидетельствования. В противном случае медикам была обещана встреча в другом месте и при других обстоятельствах. Пойти на подлог врачи отказались и поставили руководство краевой прокуратуры в известность об инциденте. Впрочем, в результате служебной проверки по поводу «визита» в наркодиспансер в возбуждении уголовного дела в отношении Марковского и его сопровождающего было отказано. Не нашла прокуратура и оснований для привлечения своего коллеги к административной ответственности за отказ от прохождения медосвидетельствования.

Качели

А вот в действиях Страшко и Карпова «государево око» разглядело превышение должностных полномочий: во-первых, они нарушили ФЗ «О прокуратуре», во-вторых, принудительно доставили гражданина на медосвидетельствование, на что не имели права. Максимум, что разрешает закон в случае отказа подозреваемого, - составить протокол на месте и уже решать потом все вопросы через суд. К тому же, по мнению следствия, стражи порядка нанесли Марковскому телес-ные повреждения в виде ушибов и нарушили конституционное право на неприкосновенность, надев силой наручники. На инспекторов было заведено уголовное дело, и после первого же допроса они были помещены в ИВС, где просидели без малого двое суток. Следствие вышло в суд с ходатайством заключить инспекторов под стражу до окончания расследования. А то, мол, оставаясь на свободе, они будут пытаться влиять на свидетелей и продолжать заниматься преступной деятельностью. Суд на такую меру пресечения не согласился, Карпов и Страшко были отпущены под подписку о невыезде.

Но почему же «под статьей» оказались лишь Карпов и Страшко, а не все шесть сотрудников батальона, бывших участниками инцидента? Ведь в материалах дела черным по белому написано, что доставлял прокурорского работника в диспансер совсем другой экипаж, и протокол об административном правонарушении составляли не эти двое? К тому же, по утверждению потерпевшего и его свидетельницы, Марковский говорил о том, что он – сотрудник прокуратуры не только Страшко и Карпову, а всем милиционерам. И что это заявление все шесть милиционеров проигнорировали. И ни Марковский, ни его подруга так и не смогли указать, кто же конкретно из дэпээсников надел «браслеты» на прокурора. Так что логично было бы «привлечь» всех шестерых. Резоны же обвинения таковы, потому что, цитирую: «именно Страшко и Карпов вызывали дополнительные экипажи и инициировали изначально до-ставление Марковского в наркодиспансер, это решение было принято ими, а выполнялось другими сотрудниками, подъехавшими позже».

Сами же инспекторы считают, что попали под «показательную раздачу» по одной причине – осудить двоих гораздо легче, чем шестерых.

- Мы все шестеро на тот момент не были желторотыми новобранцами и прекрасно знали алгоритм действий в случае, если нарушителем ПДД стал работник прокуратуры. И что бывает, если его не соблюдать, - говорит Евгений Карпов. - Если бы Марков-ский представился, мы бы просто составили материал о ДТП и отправили его в прокуратуру – пусть бы там разбирались как хотят. – Мы же не камикадзе, чтобы очертя голову нарываться на конфликт с прокуратурой. И ради чего?

- А коль предположить, что я вытащил прокурорское удостоверение из кармана Марковского, то зачем бы позже отдавал эти «корочки» своему руководству? Выбросил бы «улику» – и вся недолга. Разбирайся потом, где и при каких обстоятельствах удостоверение было утрачено, - вторит ему Геннадий Страшко. - И про нарушение конституционных прав — это громко сказано. Применяя силу, мы пресекали сопротивление законным требованиям милиции и противоправные действия гражданина, что нам разрешает закон «О милиции».

И что имеется в «сухом остатке»? За три с хвостиком прошедших года изменилось многое, ушел «на гражданку» Геннадий Страшко, статус самого Василия Марковского менялся: в феврале 2006 года он был освобожден от должности и уволен из органов прокуратуры «за нарушение присяги прокурора». За какой проступок ему выдали «волчий билет», история умалчивает. Однако он через суд добился восстановления в должности. Тем не менее остался открытым вопрос — кто из участников инцидента оказался «мальчиком для битья»? За оставление места ДТП по решению мирового судьи Марков-ский был привлечен к административной ответственности и уплатил штраф. Уголовное дело в отношении Страшко и Карпова дважды прекращалось по причине того, что их вина установлена не была. И столько же раз возобновлялось. Такие вот юридические «качели». В конце концов дело дошло до суда. Однако Промышленный районный суд в действиях госавтоинспекторов криминала не усмотрел, рассудив, что милиционеры действовали в рамках полномочий, предоставленных им законом «О милиции». Который дает право стражам порядка проводить освидетельствование лиц, в отношении которых имеется повод к возбуждению дела об административном правонарушении, и доставлять таких лиц в медучреждения, если результат освидетельствования необходим для объективного рассмотрения дела. Как и применять физическую силу для задержания лиц, совершивших административные правонарушения, и спецсредства для пресечения оказываемого сотруднику милиции сопротивления. Инспекторов оправдали. Впрочем, сторона обвинения и сам потерпевший приговор обжаловали как незаконный и необоснованный. Теперь слово за краевой Фемидой. Именно коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда предстоит разрубить этот гордиев узел.