Мы обречены на рабство?

В Ставрополе прошла международная научно-практическая конференция «Противодействие торговле людьми и использованию рабского труда». Выступление на пленарном заседании директора Ставропольского филиала Северо-Кавказской академии государственной службы профессора, доктора политических наук Юрия Васильева вызвало большой резонанс. И вот почему. Еще несколько лет назад за такого же типа выступление на подобной конференции докладчик (а проходила она под эгидой милицейского ведомства) был ни много ни мало, а удален из зала.

А речь шла о том, что рабство на Северном Кавказе имеет глубокие исторические и социально-экономические формы. И именно поэтому его возрождение в современных условиях в какой-то степени объяснимо. Эти и другие вопросы современного рабства корреспондент «СП» обсуждает с профессором Юрием Васильевым.

- Юрий Владимирович, а что, рабство – это не только черные слуги Южной Америки, но и исторические хроники Северного Кавказа?

- Совершенно верно. Но так сложилось в последние годы в Российском государстве, что жесткая деятельность генерала Алексея Ермолова, покончившего с разбойничьими набегами, грабежами, работорговлей, одной частью общества принималась с восторгом, а другой не принималась вообще. Политизированное восприятие деятельности проконсула России пошло во вред и науке, и реальному пониманию того, что происходило и происходит на Кавказе. В том числе и с работорговлей. Вне всякого сомнения, операции генерала Ермолова можно назвать карательными. Но и в свое время они оценивались неоднозначно. Они вызывали не только справедливое возмущение народов Кавказа, но и протест передовой части русского общества. Впрочем, вероятно, со многими бедами Кавказа, в том числе и с работорговлей, по- иному покончить было нельзя. А она существовала в качестве, скажем так, компенсирующего экономического фактора. Этот термин ввел известный исследователь Кавказской войны Юрий Клычников. Основой экономики горских обществ было преимущественно скотоводство, так как природно-климатические условия не позволяли эффективно заниматься земледелием. Выходом в этой ситуации были набеги или наездничество.

- В которых - высказывается и такое мнение - нужно искать причины сегодняшней работорговли на Кавказе...

- Не думаю, что нужно ставить вопрос так прямолинейно. По мнению ряда исследователей, в системе набегов той эпохи нельзя видеть сегодня что-то обидное и предосудительное. Это было свойственно многим народам на определенной стадии развития. Культура «наездников» имеет такое же право на существование, как и культура, например, эпохи Ренессанса. Другое дело, что царская администрация начала девятнадцатого столетия наблюдала за «наездниками» не из тиши научных кабинетов и лабораторий. Более того, завоеванные и присоединенные территории надо было от них защищать.

- Насколько выгодна была работорговля тогда?

- Она выгодна всегда. И тогда, и сегодня. Причем есть долгий путь обогащения, когда в семье рабов выращивается ребенок-раб, которого долгие годы надо кормить и одевать. А есть быстрый – получить раба после разбойничьего набега.

Два года назад вышла книга генерала Ростислава Фадеева «Кавказская война». Сегодня его имя несправедливо забыто. Между тем Фадеев был ярким, неординарным человеком, бесстрашным героем Кавказской войны и выдающимся мыслителем - геополитиком и социологом. Специалисты считают, что работы Фадеева являются лучшим исследованием восточной политики России. Так вот, он пишет: «Весь Кавказ обращен был в один невольничий рынок». Ежегодный оборот «живого товара» достигал 1500-5000 человек. Для лихих «наездников» не было разницы, кого продавать щедрым турецким покупателям – русского «колонизатора» или туземного жителя. И даже, когда Россия в 1804 году запретила работорговлю на Кавказе, существовал фактический за-прет на преследование «наездников» за реку Кубань. И только Ермолову удалось изменить ситуацию. «Даданиурт, Андреев-ская, окруженная лесом. Там на базаре прежде Ермолова выводили на продажу захваченных людей, - нынче самих продавцов вешают», - писал в путевых заметках Александр Грибоедов.

- Что же, может, и нам взять на вооружение ермоловские военно-полицейские методы для борьбы с современными работорговлей и работорговцами?

- Думаю, что тяжесть карательных мер – это далеко не тот метод, который приведет к хеппи-энду. И глубоко несправедливо, когда нынешние националистические и откровенно нацистские организации приписывают Ермолову только кавалерийские наскоки по горным аулам. Проконсул путем сложных поисков, проб и ошибок пришел к выводу, что так Кавказ покорить не удастся. И использовал другие не менее важные механизмы - всестороннее развитие торговли, ремесел, привлечение горцев к государственной и военной службе. Так что велосипед изобретать не надо – нужно создавать экономические условия, когда реальное, не преступное дело будет давать больший достаток, нежели торговля рабами.

- Процесс этот, надо заметить, длительный и многотрудный. Завершить его даже за два-три десятилетия едва ли удастся. А бороться с работорговлей надо уже здесь и сейчас.

- Я не могу сказать, что правоохранительные органы бездействуют. Во всяком случае, разгула краж людей и обращения их в рабов, который был в середине девяностых годов, уже нет. Плохо другое. Многие специалисты убеждены в том, что этот криминальный бизнес ушел в подполье. И здесь тоже не могу не обойтись без исторических ассоциаций. Если в середине ХIХ века усилия России в борьбе с работорговлей и успехи в определенной степени зависели от укрепления и защиты новых территорий, то нынче, в эпоху глобализации, границы все чаще оказываются стертыми.

Впрочем, на мой взгляд, есть и другие факторы. Например, несовершенство российского законодательства. В этой части оно, скажем так, новодел, что не может не сказываться на качестве. Многие термины расплывчаты, а сроки наказания, на мой взгляд, откровенно гуманны. Торговля людьми по действующему Уголовному кодексу России максимально наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет. А к статье есть еще и примечание: человек, впервые совершивший это преступление, в определенных случаях может вообще освобождаться от уголовной ответственности, если он добровольно освободит потерпевшего и будет способствовать раскрытию преступления.

- Лихо, однако... Зная, что процент раскрытия таких преступлений очень невысок, этим наказанием злодеев не испугать. А что делать?

- Обращусь вновь к историческим ассоциациям. В 1846 году в Гурии (это Западная Грузия) была раскрыта организованная банда, занимавшаяся разбоем, воровством и хищениями из Гурии и Мегрелии юношей и девушек и их продажей в Турцию. Среди преступников были четверо дворян и шестеро крестьян. Суд состоялся только через два года, так много эпизодов было в этом деле. Крестьян приговорили к сечению и ссылке в Сибирь на каторжные работы. Организатор банды дворянин Симон Чкония также был приговорен к сибирской каторге. Соответственные наказания получили и другие участники банды. Что называется, почувствуйте разницу.

Так что ответа на вопрос, что делать, пока нет. Ни у меня, ни у участников международной конференции. Все мы его только ищем. И он не будет односложным и коротким. Нужны разработанные региональные программы, программы федеральные и международные. Часть рекомендаций участники конференции уже готовы дать. Но как всегда нет денег на их финансирование. И в этом плане политика России позапрошлого века выглядит предпочтительнее. Увы...

Наша справка

Ежегодно в России преступники похищают более 1000 человек. С начала этого года в России возбуждены 649 уголовных дел по статье УК РФ «Похищение человека». Как считают специалисты, на самом деле все обстоит гораздо хуже. Эксперты полагают, что в действительности статистика МВД по этой статье занижена по меньшей мере втрое.

В 2004 году похищено 1172 человека, в 2005-м – 1137, в 2006-м – 1007. Обстановка с этим видом преступности и в Южном федеральном округе далеко не благостная. Людей здесь воруют по «межличностным проблемам» и в связи «с исполнением национальных обычаев», похищают с целью финансирования деятельности преступных формирований. Умыкают и по политическим причинам. Достаточно вспомнить сразу два случая, которые касаются президента Ингушетии Мурата Зязикова. С целью оказания на него политического давления преступники сначала похитили тестя главы республики. А затем – родного дядю.

Только в нынешнем году уже похитили более шести сотен человек. В Москве ежегодно возбуждают до сотни уголовных дел по статье «Похищение человека». Куда больше, чем в пресловутой Чечне.

Далеко не все жертвы похищений и их родственники обращаются в милицию за помощью. Кто боится, кто не доверяет. И совершенно напрасно. Практически все 100 процентов случаев, когда в Московский УБОП обращались с просьбой найти и освободить похищенного человека, заканчивались благополучно.

Кроме статьи УК «Похищение человека», уголовные дела возбуждаются еще по двум другим статьям – «Незаконное лишение свободы» и «Вымогательство». В зависимости от подробностей совершения преступления.