Екатерина Полумискова: Поэтический форум

***

Я помню, в детстве было неизменно

стремленье обогнать свои года.

А комната казалась мне Вселенной,

и день казался вечностью тогда.

 

А нынче годы мимо пролетают

снежинками в февральскую пургу.

Поймаю – на ладони тут же тают,

их очертаний вспомнить не могу.

 

Мелькают, друг на друга все похожи,

и событийный смешивают ряд.

«Что было раньше, ну а что – чуть позже,

не все ль равно?» – снежинки говорят.

 

И вот, послушны ветра дуновеньям,

десятилетья канут в пустоту.

И вечность, что покажется мгновеньем,

ужели явит детскую мечту?

 

Но память не заснежится метелью,

что сердцу близко, взвесив на весах:

вот мама мне поет над колыбелью,

и вязнет время в стрелках на часах.

***

Вот взметнулись в небо

Стаи с колоколен,

И коснулось солнце

Сонных куполов.

Этот мир, наверно,

Безнадежно болен

И почти не слышит

Звон колоколов.

 

И качнулись ветки

Облетевших кленов,

Разрывая в клочья

Утренний туман

И стальную сетку

Туч заговоренных…

Этот мир, наверно,

Беспробудно пьян.

 

Гонит мысли ветер.

Нет конца похмелью,

А на сердце снова

Мокрый снег с дождем.

И опять столетье

Кончится метелью –

Светопреставленья

Мы пока не ждем.

 

Нам не спутать только б

Звяканье бокала

С колокольным звоном

Плачущей души,

Что среди осколков

Все звезду искала

И звала к иконам:

«Верь да не греши!».

 

Жарится картошка,

Закипает чайник,

И настольной лампы

Чуть мерцает свет.

Только за окошком

Жизнь течет случайно,

А задернешь шторы –

Жизни вовсе нет.

 

Вечер на Крещенье

Окунется в прорубь

И зажжет над миром

Звезды-фонари.

И для нас прощенье

Одичавший голубь

Принесет на крыльях

Ледяной зари.

 

Пять квадратов рая,

Да и мы другие.

И на тесной кухне

Думается мне:

Все мы прозябаем

В вечной летаргии

Или в ностальгии

Вечной - по весне.

 

А весна синицей

В форточку ворвется,

Только не найдется

Подходящих слов.

И елей с сосулек

Каплями прольется,

И коснется солнце

Сонных куполов.

***

Как трудно быть самим собой!

Но разве быть намного проще

Небесной чашей голубой

Над опустевшей белой рощей?

 

Все есть: пространства кривизна.

Берез немая белизна,

И бирюзы звенящей терем.

И лишь тебе дано познать,

Что мир во времени затерян.

 

Или, быть может, растворен

В одном из тысячи времен.

А ты попробуй разберись:

Где чаши дно, где неба высь?

 

И след неясный на снегу,

И на березах иней колкий,

И на далеком берегу –

Души алмазные осколки.

 

И ты пытаешься сложить

Из них подобие мозаик,

Поэт, мемуарист, прозаик –

Рисованную жизнь прожить.

 

Не получается… Художник

Меняет краски и холсты,

И не монах, и не безбожник –

Бежит от праздной суеты.

 

И снова в бездне голубой

Немая белизна березы,

И вновь неисполнимы грезы

О том, как быть самим собой.

***

Вечный огонь, как на скифском кургане,

и рукояти мечей как кресты.

Были сколты... А нынче цыгане

царствуют здесь от Карпат до Читы.

 

Пламя костров, а по кругу кибитки.

Плачет гитара, и глаз не сомкнуть.

Древних созвездий небесные слитки

Млечный в ночи обозначили Путь.

 

Ржавые гильзы, истлевшие латы —

хватит железа коней подковать.

И на монистах из скифского злата

звездная пыль да столетий печать.

 

Карты цыганские скажут, что было,

им доверяли во все времена.

Праху отцов, как и братским могилам,

будет еще поклоняться страна.

 

Краденый конь да чужая невеста,

пан иль пропал, или пуля в висок!

Ночь напролет от Байкала до Бреста

катятся звезды в горячий песок.