И глиняная птичка запоет

В выпуске «ЛГ» мы представляем поэтов, которых начинающими не назовешь. И дело не только в опубликованных первых сборниках. Профессионально их владение поэтическим языком. То, что выделяет Елену, Станислава и Андрея в «ставропольскую группу» (а может быть, в поэтическую школу?), является осознанием особого художественного характера русского языка. Читая их, понимаешь, что имел в виду Иосиф Бродский, говоря: «Поэзия – это лингвистические нюансы».

Елена ГОНЧАРОВА

Поэзия

И глиняная птичка запоет.
И бронзовый ребенок 
засмеется.
Ведь там, куда душа 
тебя влечет,
Пылает Солнце!
Вдоль всей груди – 
святая пустота.
Улыбке покоряются высоты.
Бессмертный дух 
завел тебя сюда,
Почуяв, кто ты.
Из тьмы ресниц – 
негаснущий огонь,
Треск хвороста 
под узкою пятою.
Всему вокруг находится ладонь,
И все вокруг 
становится тобою…
*****
Пространство. 
Белая простынка.
Не жалуюсь. Живу. Зимую.
Возможно ль женщину земную
Спугнуть отсутствием 
инстинкта.
Там погибают от бездомья, 
А здесь – уют 
в привычных дозах.
На полке в каждом малом томе
Увядшая тоскует роза.
И мнится: сердце равнодушно
Всему, чего касались руки.
И нежность окрыляет муки,
И снег спасает от удушья.
*****
Эту страшно родную, 
безответную, тайную, тяжкую,
Что ни словом сказать, 
ни рукой от себя отвести,
Пепелящую, злую, 
грызущую снами, овражками,
Колосящимся полем, извечным «прими и прости».

Эту долгую  память 
бессовестно светлого детства,
Транспаранты, линейки, 
державность, 
пятнадцать сестер,
Невозможно оставить 
повыросшим детям 
в наследство – 
Позабудется, выцветет, сгинет, быльем порастет.

Значит, все, что осталось – 
чуть-чуть задержаться 
над домом
На недлинный курлык, 
на распластанный угол крыла, 
И с простывших небес кто-то глянет совсем по-иному,
Чем, когда, цепенея, 
отпущенных тридцать жила.
*****
Сентябрь, 
не дойдя до середины,
Остановился, 
чтоб тебя приветить,
Принес охапку листьев, 
гроздь рябины,
Два яблока и ворох междометий:
- Ура! Ого!.. и многое другое
Тебе сказать хотел он, 
да вот только
Смутился, сник, и облако тугое,
Как носовой платочек, 
комкал долго.
Я помогу ему, скажу, что если
Есть в мире ты, 
то мир уже оправдан,
И можно жить, 
и быть строкою песни, 
Крылом пичуги, 
буквой транспаранта, -
Не важно, чем под этим тихим Солнцем.
Травой? Асфальтом? 
Молоком в бидоне?
Я точно знаю, как тебе живется,
Пока ладонь держу 
в твоей ладони.

Станислав ЛИВИНСКИЙ

За осенью наступят холода.
И ты из шкафа поутру достанешь
пальто и туфли, что купил тогда,
когда вы были вместе. 
Впрочем, знаешь –
любовь всегда уходит босиком,
чтоб кто-нибудь из нас пошел 
по следу.
Но ты закажешь только дождь 
со льдом
и выпьешь, и закуришь сигарету.
А в комнате на столике чулок –
все, что осталось 
от твоей зазнобы.
И седина заносит твой висок
и наметает жуткие сугробы.
*****
Восточный берег января:
крушенье, то есть  остов елки.
Плюс черный день календаря.
И память, будто из осколков
тобою склеенный кувшин,
не та, что раньше, видит боже.
И ты не то, чтоб господин,
а так, ни то  ни се – прохожий.
Но веришь больше, чем в весну,
похожим став на запятую.
Мороз. Снежинки тишину
на новый лад аранжируют…
Дом. Черновик. Финал строфы
дописан на столе. А впрочем,
так, видно, в линию судьбы
врастает твой неровный почерк.
*****
Эта гортанная нота 
тихого женского «нет».
Утренний кофе. Жара. 
Несередина мая.
Все очень просто: ты знаешь – смерть подают на десерт.
Впрочем, я – не гурман, 
да и тебе не желаю.
Нет, не желаю. Смотри, 
из обстановки – фонарь.
Поезд, как нитка с иглой, 
рваную степь зашивает.
И, словно занавес в театре, 
на стене календарь,
из-за которого прошлое 
кто-то на бис вызывает.
Ходики справа в углу, 
как никудышный танцор:
им между ног испокон 
маятник, видно, мешает.
В общем, прощай. В этом месте, кажется, должен быть хор,
ибо Итаку герой наш всегда покидает.

Андрей НЕДАВНИЙ

Одинокость твоих ночей –
Безответность немого лета…
Тишина – канцелярский клей
Для приклеиванья сюжета
К ничему… Разыщи цветок
На Ивана Купалы в чаще…
И пусти по воде венок,
Чтобы сердце забилось чаще…
*****
Повернут ключ. 
За дверью тишина.
В изнанке чувств – 
микробы междометий.
К тебе который год идет весна,
Но не доходит. 
В предзакатной меди –
Дрожат куплеты 
сумрачных разлук,
А сердце жмется кошкою 
в груди.
И на окошке прорастает лук,
И бог весть, что там будет 
впереди.
*****
Ни о ком плохо, даже о
Тех, кто тебя пинал,
Думать. Грустным адажио
Судьбы звучат в финале.
Там, где, казалось, в метре я
Был от напрасной смерти,
Некая есть симметрия.
Злобой судьбу не мерьте!
*****
Она наклеит марки на конверт,
Допьет свой чай 
и выйдет в неизвестность…
Когда зима, как волосы, седа.
Когда нет даже повода 
для счастья.
И крики отстраненных ярких нот
На музыку 
едва ли вдохновляют…
Мир выглядит 
обратной стороной
За мудрость 
незаслуженной медали…