Ветерану Великой Отечественной войны из Кочубеевского округа исполнилось 100 лет

На этой неделе ветерану Великой Отечественной войны, служившему в 123-м пограничном полку, уроженцу села Казьминского Кочубеевского округа Евграфу Лапко исполнилось 100 лет. В этот день юбиляр, живущий ныне в Подмосковье, принимал многочисленные поздравления и гостей. Свидетелем прошедшего торжества стал активист краевого отделения Поискового движения России Юрий Обухов, специально прилетевший на юбилей из Буденновска и передавший многочисленные поздравления от земляков. Телефон Евграфа Александровича не замолкал ни на минуту. Поздравления поступали со всей страны - от Чукотки до Северного Кавказа, как простые телефонные звонки, так и видеосообщения, рассказал Юрий Дмитриевич. Самые многочисленные – из Ставрополья и Черкесска. Поздравил ветерана и губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров.

«Ваш жизненный путь является высоким примером истинного мужества и патриотизма. На вашу долю выпали нелегкие испытания, самым тяжелым из которых стала Великая Отечественная война. Знаменательно, что именно вам как старшине роты связи выпала честь передать в вышестоящий штаб экстренную шифровку командира полка об освобождении границы. Это событие стало началом освобождения мира от коричневой чумы, неминуемого приближения Великой Победы», - говорится, в частности, в поздравлении.

Лично поздравить ветерана в этот день пришли учащиеся гимназии № 4 города Лыткарино. Они прочитали ему стихи и подарили открытки и рисунки, сделанные своими руками. Особенно Евграфу Александровичу понравился торт (на снимке), который испекла мама воспитанника. Тепло поздравил фронтовика-пограничника глава городского округа Константин Кравцов, вручивший Евграфу Александровичу персональное поздравление Президента России Владимира Путина. Евграфу Лапко в этом году присвоено звание «Почетный гражданин города Лыткарино». Юбиляра в этот день пришли поздравить также руководитель местного отделения Ассоциации ветеранов СВО, депутаты городского округа, представители пограничной службы ФСБ России, а также работники Центрального музея пограничных войск.

Все желали нашему ветерану крепкого здоровья и позитивного настроя, которым он отличается в жизни. Евграф Александрович и сегодня бодр, энергичен, у него всегда припасены для гостей интересные истории из боевого прошлого и из послевоенных лет.

Некоторые из воспоминаний мы публикуем сегодня.

Дневник «Антилопы»

«После войны и долгой службы на западной границе, после демобилизации я вернулся домой в Черкесск. Моих восьми классов образования после восьми лет службы на жизнь явно не хватало. Вместе с работой я начал учиться.

Через год окончил школу рабочей молодежи, потом Пятигорский пединститут и, вернувшись, пошел в среднюю школу учить новую молодежь старой доброй физике. Среди множества ее законов и явлений самым главным и ярким, конечно, считал радио.

И в доме пионеров, где начал руководить техническими кружками после возвращения из армии, затем в школах и других учебных заведениях приобщал ребят к работе в кружках, к изучению радиоэлектроники, уделяя этому массу времени. Строил с ними коллективные радиостанции, всегда был их начальником, учил правилам ведения радиосвязи с корреспондентами всего мира, готовил для нашей армии и флота радистов, поднимал в Карачаево-Черкесии радиоспорт.

Я из младших защитников Родины. Воевать ушел с друзьями-восьмиклассниками в январе 43-го. Из 35 ушедших на фронт старшеклассников нашей школы не вернулись пятнадцать. Вечная им память. Но вначале нас, стриженых, пешком отправили в ближайший тыл, за высокое Пятигорье. Там в запасном полку и получали пополнение фронтовые лейтенанты.

После пехоты с артиллерией, очередной «купец» прокричал призыв-команду: «Связисты есть? Три шага вперед!».

Кажется, сделал я все четыре, иначе не мог, связь – мое призвание. Тогда, в юности, уже считал себя крутым «радиоспециалистом» в кавычках. Сам строил и собирал на жидком фанерном шасси ламповые приемники, а после слушал в наушниках близкие и дальние города и страны и не без гордости носил на рубашке значок ОСОАВИАХИМа - «Активисту-радиолюбителю».

Знания и умения, полученные в радиокружках, вскоре пригодились во время оккупации. На чердаке сарая – нашем тайном убежище «Антилопе», мы не только скрывались от солдат и полицаев, но и принимали по радио из столицы сводки Совинформбюро, всегда знали положение на фронтах, знали, что держится и воюет наша большая Родина.

Но не все сходило гладко – случались и проколы. Однажды это чуть не стоило жизни нам, троим мальчишкам, по собственной глупости.

На чердаке очень торопились закончить ремонт радиоприемника. Паяльник, пока его несли от плитки во дворе, быстро остывал. Это нам здорово надоело, и помня, что фрицев во дворе не было с утра, решили: «Да черт с ними! Будем паять у самой печки».

Там и накрыл нас через несколько минут целый взвод немецких альпинистов, что въехали во двор с караваном мулов, ослов и лошадей, навьюченых горным снаряжением.

Фрицы не сразу разгадали загадку фанерного чуда, но радиодетали, конечно, выдали. Чуть ли не хором закричали: «Партизан! Партизан! Шисен! Шисен!». Нам стало дурно.

Но старший команды – унтер, что подфутболил наш фанерный аппарат, выслушал мой лепет на ломаном немецком: «Недавно, гер офицер, что ночевал у нас, дал нам, мальчишкам, послушать добрые немецкие марши из фатерланда и сказал, что, если вы сможете – сделайте сами! Вот и начали мы строить».

Видимо «гер офицер», добрые немецкие марши, да еще фатерланд – сделали свое дело.

Он спросил про возраст. Пятнадцать – соврал я, убавив один год.

- Каждый получит по пятнадцать веревок! Ганц! Сыграй им веселый немецкий фокстрот, а Отто завершит дело веревками.

Нас положили поперек ящика у печки, ноги и головы касались земли, а спины были в самом удобном положении. Ганс заиграл на губной гармошке Лили Марлен, а Отто занес связку горных веревок. Унтер начал счет: айнц – за ним следовал удар, цвай, после третьего удара унтер приказал встать и отправил к колодцу таскать воду и напоить «живую силу», пообещав остаток наказания после возвращения «с высоких гор».

На какую из горных вершин Кавказа мечтал подняться унтер–альпинист, так и осталось загадкой. Возможно, на обе белоснежные нашего красавца Эльбруса, что встает по утрам на юго-востоке от Черкесска (на одну из них немцам удалось-таки подняться).

Но главным было другое – три друга, три школьных товарища, Фэд, Вит и старший из них Раф, остались живы. «Антилопа» с радостью приняла своих прежних хозяев, и они, помня встречу с фрицами, стали чуть-чуть осторожнее.

Наше тяжкое подпольное житье на чердаке сарая, с походами и вылазками, да еще и школярскими подвигами, я описал через полвека. Говорить об этом раньше не мог, были на то в наши времена кое-какие причины. В повести-воспоминаниях «Дневники «Антилопы» нет выдумки, там только правда о жизни школьников в грозные сороковые.

Книга недавно издана советом ветеранов на родине тиражом в 100 экземпляров. Их раздали в библиотеки школ и учебных заведений города и республики. По слухам, читается с большим интересом на Кавказе и взрослыми и малыми. Да и здесь бывал в школах Москвы и Подмосковья. Встречался с учащимися, говорил о славной профессии радиста и о книге. Мальчишки в библиотеке, говорят, стоят за ней в очереди. А в наше время хотелось, чтобы школ таких было больше.

Но вернемся в грозные сороковые. Тогда в Георгиевске перед строем в радисты меня не взяли, толком еще не знал языка Морзе. Пришлось идти в телефонный взвод роты связи 123-го пограничного полка, что формировался в холодном и голодном Ставрополе из молодежи нашего края.

Зима была холодная, отогревались бочками из-под немецкого бензина. К ним прикладывали и свою одежду со злыми насекомыми, туда же лепили и черные горбушки хлеба. Все жарилось вместе и издавало особенно приятный дух.

Но молодость побеждала все! В конце апреля нас, наконец, одели в военную форму, нацепили на плечи только что введенные погоны и форсированным маршем, пешочком двинулись догонять далеко ушедший фронт. Началась нелегкая походная служба с переходами и учениями. К карабину за спиной добавилась тяжелая катушка с кабелем и полевым телефоном. Линии тянули под веселые шутки матушки-пехоты. «Эй, проволочники-веревочники! Все крутите-вертите – кишкомотатели!» Бывали и с более приятной рифмой: «Кто не боится пыли-грязи, служить идите в роту связи!». Что верно то верно! Пыль и грязь часто с примесью огня и металла – шагали рядом по фронтовым дорогам. Замелькали хутора и села, города и станицы. Северо-Кавказский фронт догнали у самого Азовского моря.

Теперь все было рядом – и передовая, и фрицы с их окопами, и бомбежки с обстрелами, но целиком полк в серьезные бои не бросали. Видимо берегли для будущей границы, там надо было заменить павших в первые дни войны. Но частями, по ротам и батальонам, немецкого огня испытать пришлось.

И под станицей Крымской, и после на Втором Украинском фронте, под Харьковом, Кировоградом, под Уманью. Основной задачей полка была зачистка фронтовой полосы, где оставалась масса прифронтового мусора - и полицаи с дезертирами, и шпионы с диверсантами, и бандгруппы с бандеровцами и прочее другое.

Доставалось и связистам. Были потери и в нашей роте. Вечная память всем павшим товарищам. Но про заветное радио помнил всегда!

Бывая часовым у полковой автомобильной радиостанции – хорошо завидовал радистам и с удовольствием слушал на посту писк еще непонятной мне морзянки. А после писал новые рапорты с просьбой направить на курсы радистов.

И мне повезло! После взятия Харькова отправился с группой наших ребятишек в фронтовую школу радиографистов. Занятия начались на окраине города. Тяжело было высидеть десять часов под тихий писк в головных телефонах… Но и здесь молодость победила все.

А Второй Украинский успешно двигался на запад. Быстрее пошли и мы. За Харьковщиной началась Полтавщина. В «гоголевском» треугольнике, между Решитиловской, Миргородом и Диканькой, командование нашло место и нам. То было село Шрамки. Когда получили свидетельства радиотелеграфистов, недавние школьники окрестили их «Грамотой Морзе», найденной в Шрамках. С этими крутыми документами и отправились догонять свои части…

Штаб полка нашли в Пятихатках. Там нас обрадовали хорошей новостью – прибыла свежая техника связи! Мы вовремя закончили учебу.

Бывших курсантов отправили в свой батальон. Меня в родную роту связи. Работать пришлось на радиостанциях самых разных моделей и конструкций – и на ремне за плечом – РБ, РБМ, РП-12; и на лошадках, помощнее – V-100-A и V-100-B – американских, с добрым солдат-мотором, и совсем мощных – самолета- бомбардировщика РСБ-ф – на автомашинах фургонного типа.

Были проведены тысячи радиосвязей с батальонами, ротами, опергруппами, с управлением пограничных войск. Переданы и приняты сотни радиограмм – простых и сложных, молний, но уже без длинных и часто рвущихся телефонных проводов.

Радио, изобретенное нашими соотечественниками, стало, наконец, добрым средством связи в наших войсках.

Весной 44-го по грязи и талому снегу вместе с 40-й армией генерала Шмаченко впервые вышли на реку Прут 24-й, 123-й, 124-й пограничные полки. То был 85-й километр государственной границы, куда впервые вернулись наши пограничники.

Хорошо помню радиограмму, переданную тогда – цифры, расшифрованные в штабе погранвойск Второго украинского фронта, читались примерно так: «Сегодня, 26 марта 1944 года, 123-й пограничный полк вышел на госграницу с Румынией, организована охрана и оборона переправ через реку Прут и самой границы. На законное место врыт первый пограничный столб. Командир 123-го погранполка подполковник Понарин».

Для нас, пограничников, да и для всей нашей страны, этот победный факт был великим праздником. Хотя до конца войны, до полной победы над фашизмом, оставалось еще больше года тяжелых боев.

Март 2010 года.

Бывший старшина-радист 123 погранполка Е. Лапко».

Москва салютовала

Именно благодаря этой радиограмме ветеранам-пограничникам края удалось впоследствии подтвердить факт первенства именно 123-го пограничного полка, сформированного 16 марта 1943 года в городе Ставрополе, в выходе его 26 марта 1944 года на Государственную границу СССР с Румынией, и приступить к ее охране в качестве 19-го пограничного отряда. Москва салютовала этому историческому событию, обогатившему и боевую летопись Ставрополья.

Многолетняя работа над воспоминаниями завершилась в 2024 году изданием книги «Под крышей «Антилопы».

Автор – ветеран-пограничник Великой Отечественной войны, встретивший ее школьником в Черкесске, оккупированном немецкими войсками. Один из старейших радиолюбителей-коротковолновиков СССР и России, стоящий у истоков радиолюбительского движения на Ставрополье. Напомним, что долгие годы территория современной КЧР входила в состав Ставропольского края в статусе автономной области.

«Дневник «Антилопы» - почти документальное повествование о жизни в оккупированном Черкесске, увлекательный рассказ о мальчишеском подполье, занимавшемся с риском для жизни совсем не мальчишескими делами.

В сборник вошли воспоминания автора о службе на послевоенной границе, последующей преподавательской деятельности и становлении радиолюбительского движения в 1950 - 1990 гг.

Книга представляет несомненный интерес для читателей, интересующихся историей страны и Ставрополья, радиолюбительства в СССР в частности.