Николай Фесенко: просто солдат

В ближайший вторник, 15 февраля, мы будем отмечать День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Наш сегодняшний рассказ - об одном из них.

Николай Фесенко живет в Ипатовском районе. В душе, несмотря на героическое «афганское» прошлое, селянин. Говорит прямо, не прячась за оговорки. И про службу в Демократической республике Афганистан тоже:

- Я, как и другие, всего-навсего солдат. Нас послала Родина, значит, там мы были нужны. Свой долг я выполнил…

Николай родился на хуторе Северном, неподалеку от села Бурукшун Ипатовского района. Окончил сначала восемь классов, потом продолжал учиться в вечерней школе, одновременно отправившись на курсы трактористов - тянуло парня к земле. Так что шестнадцатилетний специалист, когда пришел в местный колхоз, пахал, сеял и убирал с удовольствием. Грамоты получал, гордился ими, но не кичился.

Жизнь круто изменилась 1 апреля 1982 года: как-то внезапно пришла повестка из военкомата. Проводы, дорога, переезд до Батайска. Там новобранцам сообщили, что служить они будут в Афганистане. Вроде и не удивился даже: надо, значит, надо. Учебка была в Ашхабаде. Молодых солдат учили помимо воинской науки, как общаться с населением, как не рисковать собой. Николай вспоминает, что они, салаги, всерьез не воспринимали, что это их могут ранить, могут убить. Учебку он через полгода закончил с отличием в звании сержанта и командира пулеметного отделения.

Первым местом службы стали Кундуз, чуть позже Ташкурган. Прозрение пришло быстро.

Николай Фесенко вспоминает, что первым шоком стали не обстрелы, а стремительное снижение вертолетов:

- Делали это в целях безопасности, а у нас, неопытных и необстрелянных, от перепада давления шла кровь.

В первую же ночь афганской службы сержант Фесенко охранял вход в ущелье - так начались его военные будни. Потом уже и не вспомнит, чего только не охраняли солдаты его отделения - стратегически важный 72-метровый мост, трубопроводы, сидели в засадах… Меньше, чем через год за участие в одной из операций сержант Фесенко был представлен к награде - медали «За отвагу». С местными жителями отношения налаживались, советские солдаты помогали им по хозяйству, подкармливали детей…

- Трудно привыкали к климату, - говорит Николай Фесенко, - наверное, потому что были молодыми, жару как-то нормально переносили, а вот осенне-зимнюю сырость с туманами и непрекращающейся мелкой холодной моросью не очень.

Однако и с этим солдаты - русские, узбеки, украинцы, молдаване, грузины и представители других национальностей справлялись. Помогала, как убежден Николай, дружба. Помогла она и в тот день, когда он лицом к лицу столкнулся со смертью…

В апреле 1984 года он дожидался увольнения (приказ вышел еще в конце марта). И тут грянуло 13-е число. Его группа только что вернулась с задания, когда раздались взрывы - с возвышенности, откуда в последнее время велись обстрелы советских солдат. Другое подразделение пошло туда на проверку и попало на минное поле. Несколько человек, в том числе и Николай Фесенко, бросились на помощь. На ходу он сдернул плащ, накинутый от пыли и бросил его на гранатомет.

- Еще тогда, - вспоминает Николай, - промелькнула мысль, что меня на нем обратно принесут.

Отогнал ее и побежал на выручку товарищам, саперов ждать было просто некогда. Поднявшись на высоту, начали спасать раненых. Прыгая с камня на камень, только так можно было миновать мины, Фесенко добрался до ротного, взял его на руки и пошел назад, уже по земле: с раненым по камням не попрыгаешь. Тут его и нашла мина. Взрыва даже не услышал. Теперь уже его нужно было спасать. Сквозь шум в ушах пробивался голос взводного Григория Чернышкова: держись, не падай вниз. Упасть вниз значило покатиться по холму и попасть на мины еще раз. Чернышков как-то укрепил Николая на склоне. А сам раз за разом скатывался с пригорка по минному полю, своим телом проверяя проход для остальных. Что это было? Безрассудство или подвиг? Не нам давать оценку поступкам этих парней и не нам их судить… Они понимали, что высота заминирована, им очень хотелось жить, но друг за другом шли без размышлений. Николай Фесенко получил за эту операцию орден Красной Звезды. А сам остался инвалидом. Разорвавшаяся мина повредила ногу, все тело было нашпиговано осколками. Восемь дней он пролежал без сознания, год провел в госпиталях. Но остался жив, и это уже было много. На той высоте погибло три человека.

Наконец Николай вернулся домой. Жизнь нужно было начинать заново. Он сам признается, что после возвращения из Афганистана стал другим человеком - излишне требовательным и вспыльчивым. Женился. С женой Любовью воспитали троих детей.

- Счастье в том, - говорит Николай Фесенко , - что у меня есть дети, каждый нашел свою дорогу в жизни, хорошая жена, за каждый прожитый вместе год я ей благодарен.

Работать Фесенко после такого ранения уже не мог. И сейчас жалеет, что не смог в волю обиходить землю. Но без дела не сидел - возился с хозяйством, строил помаленьку.

И еще появилась у Фесенко потребность видеть своих уцелевших в войне сослуживцев, часто в гости приезжает и тот самый Григорий Чернышков, спасший ему жизнь. Живет он в Краснодарском крае. Через несколько лет разыскал Николая. Бывают гости-сослуживцы из Белоруссии, Армении, Дагестана, Крыма…

Николай Фесенко еще и активист поискового движения, помогает местным жителям через десятилетия отыскать своих родичей, канувших в безвестность во время Великой Отечественной. И сам решил найти деда, отца матери, Ивана Леонтьевича Греченко. Солдат той войны после отступления советских войск от Харькова попал в плен вместе с земляком из Джалги. Родные о нем ничего не знали. Земляку удалось бежать, по сути, из концлагеря, где они оказались в хуторе Ериковском Дубовского района Ростовской области. Добирался до дома, прячась, голодный и холодный - на дворе стояла зима. Но добрался.

- Пришел к моей бабушке, - рассказывает Николай Фесенко, - и говорит: твой Иван в плену.

Женщинами всегда была сильна земля Русская. Бабушка и мать Ивана раздобыли лошадь, бедарку, выправили в немецкой комендатуре в Ипатово аусвайсы и поехали «доставать» из плена. По дороге чуть лошадь не заморили. Но доехали. Мать Ивана умоляла начальника концлагеря отпустить мужика, предлагала единственное свое богатство - золотые серьги. Только посмеялись над ними. Да еще на глазах женщин вывели красноармейца и начали травить овчарками. Хоть с ужасом, но увидели - худой, с рыжей бородой. А уехали ни с чем.

Так бы все и закончилось. Но уже в нынешние времена Фесенко познакомился с главой ставропольских поисковиков Григорием Космыниным, рассказал ему свою историю. Космынин решил помочь, перелопатил архивные документы в Ростовской области, Москве и Подольске. Вывод однозначный: Иван Греченко из лагеря никуда не убывал. Многих узников при отступлении фашисты расстреляли. Фесенко, его супруга, брат и сын поехали в Ростовскую область - на месте лагеря сейчас мемориальный комплекс. Взяли хлеб, бутылку воды и землю с места, где был хутор, в котором жил дед и откуда уходил на фронт. А на месте последнего пристанища деда землю родную рассыпали, хлеб и воду оставили на помин. Вернулись домой, посчитали километры и еще раз удивились, как две женщины преодолели их на бедарке. Наверное, правильно, что нас больше восхищают другие подвиги. Вот и афганец гордится своими старшими родственницами. А в своей жизни просто солдат Николай Фесенко ничего героического не видит. Но видим мы...