Говор Севера скор

Язык – это субстанция, которая живет вполне самостоятельно. И попытка вогнать ее в русло некоей идеологемы есть свидетельство недалекости ума и болезненности комплексов.

Бывшие наши родственники, а ныне небратья, на базе какой-нибудь смягченной согласной или распространенности звука «Ы» делают фундаментальные выводы о цивилизационном разломе между нашими народами, один из которых, кстати, еще и не сложился вовсе, оттого и нервный.

А вот в России, как и в других незакомплексованных странах, например, в Германии, язык может варьироваться вплоть до взаимного непонимания, что не значит ровным счетом ничего. Баварец и саксонец, как кубанец и помор в цивилизации обитают одной безо всяких трещин, каких бы анекдотов друг про друга не сочиняли.

Не так давно город со вкусно ломающимся во рту названием Вологда принял членов экспертного совета Минкомсвязи России и многим удивил. И тем, что не стал столицей Московского княжества и всей Руси потому только, что в строящемся соборе на царя Иоанна IV нечто упало сверху, и мнительный монарх счел это дурным предзнаменованием, и Москва устояла. И что Кремль вологодский вовсе не кремль, а митрополичьи покои, а Кремль времен Грозного земляной, и остались от него пологие валы, и не более. Что ближний городок Тотьма, что на полпути к Великому Устюгу, есть основа Русской Америки, потому что отсюда вышел зачинатель калифорнийской фактории Форт-Росс Иван Кусков. А резные палисады ручной исключительно работы, истинно вологодское масло из Вологды по особенной рецептуре из северного молока, ну и кружевные полотна, над которыми мастерицы трудились месяцы и годы – это как фирменное обрамление.

Но остановиться хотелось бы на языке. Потому что на ВОлОгОдчине Он ОсОбый, и далеко не только из-за пресловутого акцента на букву «О», которой, кстати, даже памятник сооружен.

Местный «супергайд» круглолицая Нина Смелкова, знаток бесконечного количества фактов и такого же объема легенд, выдала образчик северных говоров, которые и в пределах Вологодчины отличаются:

- Здесь Север. Говорят быстро. Будешь рот как варежку разевать, с ларингитом сляжешь. А чтоб не останавливаться, всякие слова для связки есть: дак, тот… «Дак кот тот пошел куда-то, дак я и не знаю». Про нас дурни говорят, что мы, мол, угро-финны. А как же! Вот мой батя говаривал: «Ты наша, лицо как шанежка - по циркулю». Мужики у нас под Устюгом, на Двине, на Сухоне, такими словами говорят, что приезжие финны их понимают. А язык-то русский.

Кстати, окающая скороговорка, которую южнорусский житель со своими «шо» и фрикативным «г» понимает с трудом, но чужой она ему не кажется, как и особенная прозрачная природа вокруг. Есть такое ощущение Родины. Единой для севера и для юга.

Вот даже антагонист нашей страны Артемий Кивович Майданик, известный как музыкальный критик Троицкий, говорил в свое время: «Мой любимый город – это Тотьма. Я хотел бы там жить». Впрочем, живет почему-то в Таллине и плюется оттуда на дальность.

Вернемся, однако, от языка к делам, о которых рассказал вологодский губернатор Олег Кувшинников, воспитанник череповецкого хоккея и тамошней же компании «Северсталь», которая, как и «Норникель», есть ныне кузница кадров, в том числе губернаторских: нынешний глава Новосибирской области, к примеру, тоже череповецкий. Беседа, инициированная АРС-ПРЕСС, шла под чаек с теми самыми шанежками, на которые похоже личико Нины Смелковой, круглыми северными пирожками с разными начинками. А запись ее сделал прекрасный журналист и редактор из Екатеринбурга Дмитрий Полянин.

Губернатор начал с денег:

– В 2011 году мы находились в одном шаге от дефолта и введения внешнего управления. После кризиса область жила по расходам с таким же размахом, как до него. Брала много коммерческих кредитов. Уровень долга сравнялся с доходами бюджета и составил 35 миллиардов рублей, – резко посуровел Олег Александрович и, будто в 2011-м, начал выход из кризиса: – Мы, наверное, единственные в стране, кто пошёл на крайне жёсткие и непопулярные меры: отменили бесплатный проезд в общественном транспорте для всех групп льготников, ограничили выдачу региональных званий «Ветеран труда», которые тоже давали большие льготы. Мы затянули пояса и долгие шесть лет выбирались из этого кризиса: сокращали бюджетные траты, увеличивали объём государственной поддержки альтернативных сфер экономики, снижали моноструктурность и диверсифицировали доходы. Сегодня его последствия ликвидированы полностью, совсем нет коммерческих кредитов. Никого не субсидируем. Все живут по экономически обоснованным тарифам. Ни одно транспортное предприятие, ни одна организация ЖКХ, ни одно муниципальное предприятие не получают субсидий. Вода, тепло, канализация – все тарифы экономически обоснованы. Единственное, что осталось с субсидиями — это пригородные перевозки на железной дороге. Да и то меня там просто заставили. После выступления президента снова начали субсидировать РЖД, но скрипя зубами. По уровню государственного долга пришли к цифре 25 процентов от собственных доходов. Доходы бюджета выросли до 80 миллиардов. Появился бюджет развития, то есть те средства, которые мы можем инвестировать в муниципальные образования: в их инфраструктуру, дороги, социальные объекты.

Благополучно, по словам губернатора, миновав кризис, Вологодская область создала невиданный там доселе бюджет развития – 50 миллиардов рублей на три года. Примерно пятая часть этих средств выделяется Российской Федерацией в рамках национальных проектов, остальное – из областных доходов. Как максимально эффективно ими распорядиться – этот вопрос жжёт известное место всем поколениям чиновников. «Сто листов. Их же надо взлохматить», – говорил герой Василия Шукшина в фильме «Калина красная». Несколько иначе подошёл к тратам Олег Кувшинников:

– Создали во всех муниципалитетах градостроительные советы — это такие формы взаимодействия, когда я лично провожу совещание в каждом городе и районе. Вместе с местной властью и населением мы открыто обсуждаем самые главные проблемы. Люди голосуют за строительство, реконструкцию или ремонты, а мы выделяем под эти решения финансирование. Спортивные объекты, школы, очистные сооружения, сельские дома культуры и клубы, развитие парка школьных автобусов. Тут можно перечислять бесконечно, – начал рассказ о своём ноу-хау глава региона. – В зависимости от состояния муниципальных образований по дотационности введён процент софинансирования с их стороны: от 1 до 5. Это для области очень серьёзный прорыв. Сейчас власти важно выполнить те обещания, которые были даны в ходе обсуждения на градсоветах. Честно скажу, сначала люди не верили в реальность этих решений. Но когда приезжаешь и говоришь, что мы договорились реконструировать и построить 20 объектов в конкретном городе в течение трёх лет и даём на это три миллиарда рублей, люди меняют своё мнение. Столько лет ничего не делали, а тут сразу столько денег и конкретные планы.

Чтобы что-то оптимизировать (любимое слово многих государственных менеджеров-недоучек), много ума не надо. Но просто строить, пахать, учить и лечить – оказывается совсем непросто. Не только деньги нужны.

– У нас не так много специалистов и строительных организаций, которые способны справиться с таким объёмом работы, до этого всё только сокращали, – говорит бывший производственник, а ныне глава субъекта Федерации.

То же, что и в строительстве, происходит и в медицине региона – появляется техника, строятся ФАПы, но нет специально обученных людей:

– Нет врачей. Шесть миллиардов бросили на закупку оборудования. Скоро (за три года) проблема оснащения будет полностью решена. Но в области нет медицинских учебных заведений. 60 процентов — такой дефицит кадров. Это же полный швах. Дети уезжали учиться и не возвращались, – размахивая внушительными ладонями, Кувшинников нарисовал замкнутый круг. – В 2012 году мы запустили программу «Кадры для здравоохранения» – целевой набор, как в советсткие времена. Все, кто хочет учиться бесплатно на бюджете и получать дополнительную стипендию 4000 рублей в месяц, – пожалуйста, подписываем контракт. Езжайте, учитесь, но обязаны три года отработать в том населённом пункте, откуда приехали. Уже 900 врачей так учится. 900! Первые уже начали приходить на работу в наши больницы. Через пять лет закроем все вакансии. Это молодёжь и долгая перспектива. Сделали подъёмные для первичного звена: особенно нужны были педиатры и терапевты. С 1 октября прошлого года 10000 рублей ежемесячно плюсом к зарплате и полная компенсация найма жилья.

Чтобы поднять пашню, теперь мало вспахать целину. Прежде нужно вспахать информационное поле и привлечь людей на заброшенные земли. Поэтому одной из ключевых задач при запуске проекта «Вологодский гектар» стала разработка электронной карты, где любой желающий мог бы посмотреть в Интернете свободные участки и оформить заявку. 3300 гектаров вологодской земли, расположенной вблизи дорог и коммуникаций, было предложено всем гражданам России бесплатно и сразу в собственность для целей сельхозпроизводства. От одного до ста гектаров «в одни руки». Поступило уже 700 заявок – зарезервировано 3000 га.

– Сложно, всё сложно, но жёстко контролируем. Ввели уникальную систему мониторинга за строительством объектов. Семафорная логика: зелёный – в графике, жёлтый — просрочка до 30 дней, если больше — то красный и сразу у меня на мониторе в кабинете. Красным я начинаю заниматься лично, – губернатор Вологодской области хоть и улыбается, но при этих словах не производит впечатление рубахи-парня.

Эту часть беседы хочется выделить особо. Даже если не всё точно так, как говорит Олег Кувшинников, хочется, чтобы везде было хотя бы похоже. Как говорится, без комментариев:

– Ещё в 2012 году я, понимая, что обратная связь чрезвычайно важна, запустил систему онлайн-приёмной губернатора, которая в круглосуточном режиме реагирует на обращения граждан, поступающие из самых разных источников: через Интернет, блогосферу, по телефону горячей линии, из аккаунтов в социальных сетях. В год поступает от 12 до 15 тысяч обращений. Мы ввели регламент ответа на вопросы в срок не более трёх дней. Не тридцать, как предусматривал закон, а три дня. Многие вопросы получают ответы в первые сутки. В каждом органе власти есть ответственные за быстрое реагирование на поступающие обращения граждан. Мы реагируем мгновенно. Если ответ не дан в течение трёх суток, то это является нарушением стандартов нашей работы, и начинается служебное расследование. Мы договорились с коллегами, чтобы во всех ответах нашим гражданам не было тупиков. Если мы отвечаем «нет, невозможно, этого не будет никогда», то это неминуемо вызывает очень жёсткое раздражение у людей. Поэтому мы стараемся помочь людям решить их вопрос, часто работая навигатором — подробно инструктируем их о том, что необходимо сделать. 90 процентов вопросов снимаются именно таким образом. По данным администрации президента, мы входим в десятку лучших регионов по работе с обращениями граждан.

Я просыпаюсь в 7 утра. И первое, что вижу, – оперативную сводку УВД, МЧС. Мой рабочий день начинается с убийств, аварий, изнасилований, погибших, пожаров и тому подобного. Я к этому привык и реагирую очень быстро там, где это необходимо. Второе — это утренний мониторинг региональных СМИ, днём – федеральных, вечером — рейтинг крупных госкорпораций и мониторинг местных новостей. Информация у меня поступает со всех источников: федеральных, региональных, местных и блогосферы. Все проблемные заметки читаю в первую очередь. Я полностью информирован о том, что происходит. Все мониторинги у меня всегда с собой, в планшете. Никакие бумаги уже давно с собой не ношу, так как всё подписываю в реальном времени электронной подписью. Этот мониторинг есть не только у меня, но и у всех ответственных лиц. Там тоже есть система семафора. Реакция мгновенна. Все чиновники знают, что я это вижу. Сначала я даже им перекидывал. Сейчас уже и в этом отпала необходимость. Все всё видят и сразу принимают решения.

С главными редакторами местных СМИ встречаюсь два раза в год. Это очень важная работа, без которой невозможно развивать регион. Многие сейчас, к сожалению, черпают информацию из блогосферы. Интернет превратился в поставщика информации, которая на 90 процентов не соответствует действительности. Это фейковые аккаунты, это боты, это вбросы. Это то, чем могут заниматься все, кто ни попадя. Я стараюсь получать и черпать информацию из традиционных источников: газеты местные и федеральные, продукция крупных издательских домов и медиахолдингов.

Если погрузиться в социальные сети Интернета и углубиться в ветки обсуждений, то ты получаешь столько ненужной информации, которая просто замусоривает мозг. Однако еженедельно провожу прямой эфир в сети «ВКонтакте» – «ПоОКаем в сети». Каждый эфир – десятки тысяч просмотров. Все комментарии открыты. В первые эфиры было до 1000 вопросов за полчаса. Сейчас, когда люди посмотрели и увидели, что я реально сижу и отвечаю (есть видео), стало поменьше. Удобные и неудобные вопросы. Есть критика. Могут и послать на три буквы. Люди-то ведь разные бывают. Ну что, крякну про себя и отвечаю дальше.

Чистота и достоверность информации в блогосфере у меня вызывает огромные вопросы. Столько лжи и эпатажа. Ошибка на ошибке. Искорёженный русский язык. Заведомые чушь и ложь. Никто ничего не проверяет. А вот редакция печатного СМИ — это корреспондент, редактор, корректор, это достойный труд. Берёшь газету с удовольствием. А в Интернете плакать хочется. Мы обязательно должны сохранить печатные СМИ и традиционные газеты. Местные газеты имеют огромный авторитет. Рейтинг узнаваемости, цитируемости и доверия у местных газет в Вологодской области доходит до 70 процентов.

Спроси людей: они знают свои газеты, читают их, любят их. Поэтому ничего с ними не будет. Но их надо поддерживать. Это настоящий информационный ресурс, читаемый, популярный и влиятельный. Даже XXI век не сможет поколебать мою уверенность.

***

На этой позитивной ноте разговор о языке и не только завершим.