Странное путешествие в Мюнхен

...Мы продолжали почти бежать за охранником и чуть не врезались ему в спину и друг в друга, когда дядя Вернер внезапно остановился.

- Ждите! - приказал он тоном, исключающим какие-либо возражения, и скрылся за поворотом.

Мы, естественно, замерли, боясь произнести хоть слово и этим спугнуть удачу. Я поймал себя на том, что стараюсь дышать как можно тише, словно все еще еду в тайнике трейлера водителя Хайнца.

Через минуту охранник выглянул из-за угла и призывно махнул толстой ручищей. Мы ринулись вперед.

Перед обычной деревянной покрытой лаком дверью стояли двое в таких же, как у Вернера, рубашках. Они посмотрели на нас, один кивнул и коротко стукнул костяшкам пальцев в дверь. Из комнаты за дверью доносился громкий смех, и на стук, кажется, никто не отозвался. Тем не менее этот же охранник повернул ручку и приоткрыл дверь. Вернер подтолкнул в спину своего племянника.

- Пять минут! – прошипел он.

И мы вошли.

«Битлз» в полном составе и еще пара каких-то людей… выпивали! Самым настоящим образом, что называется, квасили! Разумеется, не по-русски, стаканами, и не водку. На столике у стены красовалась бутылка какого-то виски и несколько бутылочек с осиной талией кока-колы. Позднее я где-то вычитал, что смесь виски с колой была любимым напитком «битлов».

А сейчас они размахивали широкими толстостенными стаканами, на донышках которых плескалась эта коричневая бурда, и громко, что называется, ржали. Видимо, кто-то только что удачно пошутил. Все сидели без пиджаков, курили и были так увлечены общением между собой, что в первую минуту на нас никто не обратил внимания. А мы, робея, стояли у дверей и не знали, что нам делать.

Первым увидел нас Пол Маккартни.

- О! – сказал он громко по-немецки. – Выпьете с нами, ребята?

Мы, как говорится, «офонарели». Выпить с «Битлз»? Как можно?

Но тут вмешался Джон Леннон.

- Отстань от них, Полли! Не видишь, они совсем желторотики? Куда им пить? К нам потом полиция привяжется! Ты же знаешь немецкую полицию!

Это уже было сказано на английском, но Клаус тут же шепотом перевел мне слова Джона. И в дальнейшем разговоре поработал переводчиком.

Все, кто был в комнате, опять громко заржали. Воспоминания о гамбургских похождениях группы были еще живы в их памяти.

- Что случилось? Вы чего-то хотели? – спросил Джордж Харрисон. Он сидел почти рядом с дверью и обернулся, когда с нами заговорил Пол.

Клаус добросовестно перевел, а потом решился ответить:

- Нам бы автографы…

- Без вопросов! – поднялся Ринго Старр. Он оказался самым длинноволосым из «битлов». – Давайте, что там у вас! Сейчас подпишем!

Мы одновременно развели руками. Никто из нас не догадался купить афишу или фотографию «Битлз», которыми во множестве торговали у входа в KRONE-BAU. Ингрид смотрела на нас с отчаянием. Как же так – нам предлагают дать автографы сами «битлы», а мы к этому не готовы!

- Ерунда! – рассмеялся Ринго. – Сейчас организуем!

Он полез в ящик гримерного столика, который стоял у стены, и вытащил целую пачку черно-белых фотографий отличного качества. На всех уже красовались росписи ливерпульской четверки.

- Мы заранее их подписываем в свободное время, - пояснил он, наделяя каждого из нас снимком.

Клаус, как заведенный, переводил. Ингрид вдруг сказала:

- Можно мне еще одну? Для сестры! Она болеет.

- Конечно, - заулыбался Ринго. – Держите!

Я вспомнил о Ренате и, собравшись с духом, попросил:

- И мне тоже! У меня подружка в ГДР осталась.

Сказал я это по-немецки. Но Ринго и все остальные поняли. Ведь они столько времени проработали в Гамбурге. Поневоле что-то выучишь.

- В ГДР? – поразился Джон. – Так ты оттуда?

Вот тут мне Клаус и подложил свинью.

- Он живет еще дальше, - «заложил» чертов немец. – В СССР.

Тут уж всеобщее внимание стало моим.

- Что, правда, из СССР? – не поверил Пол.

- И ты оттуда приехал на наш концерт? – с таким же выражением воскликнул Джон.

Что мне оставалось делать? Я сунул локтем Клаусу в бок, пожал плечами и ответил:

- Ну, в общем, да.

- А ну скажи что-нибудь по-русски! – тут же потребовал Джон.

Я подумал и произнес:

- Я живу в СССР!

Клаус, все это время добросовестно переводивший с английского на немецкий и обратно, русского языка почти не знал и сказал на английском:

- I am back in USSR!

- Вот здорово! – сказал Пол. – А ну-ка дай твою фотографию!

И, достав ручку, приписал под своим автографом: «Best wishes, USSR!». А потом торжественно вручил фото вместе с ручкой, прибавив при этом:

- Поударк!

На русском, между прочим, хотя и исковеркав слово. Но я понял и ответил по-английски:

- Thank you!

Уж настолько-то я английский знал!

Тут в комнату заглянул какой-то человек и затарахтел на английском так быстро, что даже Клаус не успел перевести до конца.

- Что-то насчет съемок и репетиции, - промямлил он.

«Битлы» недовольно зашумели, но все же стали подниматься со стульев. Аудиенция была окончена. Проходя мимо, они хлопали нас по плечам, Ринго даже чмокнул Ингрид в щечку. Та мгновенно стала красной от удовольствия.

И мы остались одни, зажав в пальцах драгоценные фотографии с автографами. Я оказался богаче всех. Не просто росписи, а еще и одна именная, плюс авторучка от самого Пола Маккартни!