Тем дороже их седина

C нежностью вспоминаю Флавиана Владимировича Рысевца. Не решусь сказать, что близкого друга, но долгие наши привязанности к музейной стезе и общественным делам в краевом комитете защиты мира дают право замолвить о нем слово. На этот раз не о боевых заслугах прославленного танкиста, Героя Советского Союза.

В первые мирные послевоенные, тоже ведь непростые времена, моложавый Флавиан Владимирович отличался какой-то особой задушевностью, по-детски искренним восприятием окружающего мира. Легкий человек, от общения с которым радовалась душа.

В одном из залов Ставропольского государственного музея-заповедника вот уже более 40 лет всех изумляет раритет мирового значения - гигантский скелет ископаемого Южного слона, обитавшего на нашей территории около миллиона лет назад. Конечно же, любопытна сама по себе история находки в песчаном карьере под Георгиевском в 1960 году, впечатляют глубокие научные выводы палеонтологов, заслуга реставраторов, хлопоты и гордость музейщиков, а каков был пытливый восторг первых посетителей! Все это так. Но мало кто знает, что транспортировка костей древнего слона из отдаленного карьера в Ставрополь, мыслимые и немыслимые при этом предосторожности были бы невозможны без прямой помощи и личного участия Флавиана Владимировича Рысевца. Ну кто из начальства рискнул бы отказать в просьбе Герою, да еще большому другу музея? Сразу же нашелся сверхдефицитный по тем временам лесоматериал для огромных ящиков и такелажных приспособлений, помогли с трехтонкой, бензином, погрузкой... Так что пусть знают юные экскурсоводы нашего музея - слава не только ученым, слава ветерану-танкисту, человеку с яркой веселинкой на лице и деловой «танковой» напористостью. А еще он был кумиром ребят - питомцев Дворца пионеров, с которыми творил чудо-модели боевых машин и маленьких вертких картингов. Ребята его любили, потому что был он прост и тому же начисто лишен всякой шумной фанаберии.

Теперь, когда все чаще и чаще сердце наполняется волной воспоминаний, думаю также о солнечном и добром человеке, профессоре тогдашнего Ставропольского пединститута (ныне СГУ) Андрее Васильевиче Попове. Природа в полной мере отпустила ему все - от мгновенной реакции в беседе и блистательного остроумия до редкостной улыбки и чисто мужского обаяния. Светилось сразу все: глаза, седые кудри, даже голос. Как этакое напутствие студентам, мол, серьезное лицо - еще не признак ума и достоинства. «Ну, дети мои» - это его излюбленное выражение стало крылатым, пусть вспомнят питомцы вуза 40-х - 50-х - 60-х годов.

Темпераментная лекция в актовом зале и короткая встреча в студенческом общежитии, литературно-краеведческие чтения в музее о русско-кавказ-ских традициях в области культуры, мощная лермонтоведческая палитра его познаний, и тут общительность маститого ученого, не допускающего, замечу, ни капли панибратства. Но держать лицо и подбородок, так сказать, «на вынос к уровню горизонта» было не в его профессорских правилах. Даже от короткого общения с Андреем Васильевичем становилось легче и надежнее жить... К счастью таких почтенных людей встречалось и встречается немало на моем веку.

Вот и Варвара Федоровна Назаренко, ответственный секретарь Ставропольского краевого совета ветеранов. Язык не повернется даже намекнуть на возраст этой женщины. Общение с ней по вопросам не столько ветеранским, а скорее житейским, рождает непреходящее стремление к взаимному доброжелательству. Задумываюсь, а каково ей, без всякого преувеличения, мягкой по складу характера женщине, нести спасительный крест в составе краевой комиссии по помилованию при губернаторе Ставропольского края! Делится со мной: «Зачем о трудном и грустном? Хочется, например, представить одухотворенные, помолодевшие лица моих сверстников из городского хора ветеранов в дни юбилейного отчетного концерта. Этому творческому коллективу исполняется 30 лет... Песни нашей молодости, какие были песни!»

Вижу, как Варвара Федоровна со свойственной ей деликатностью упорно пытается уйти от тяжкого разговора и груза переживаний, которые испытывают члены комиссии по помилованию, когда напрямую пропускают через себя коллизии преступлений, семейных трагедий, отступничества от морали, истоки человеческого падения, трагизм судебной ошибки. Но и милость к оступившемуся тоже ведь легко не дается...

«Тут уж не до благодушия, тем более негодования и расправы. Справедливый приговор, конечно, обжалованию не подлежит, часто и смягчению. А ночь-то после этого бессонная, - рассказывает Варвара Федоровна. - Я горжусь силой духа, мудростью, внутренней культурой, истинным милосердием членов нашей общественной комиссии: бывшего судьи Александра Федоровича Масленникова, за плечами которого огромный профессиональный опыт, педагога и ученого в области философии Виктора Михайловича Корецкого, старейшего работника культуры Антонины Алексеевны Киселевой...».

Научиться встречать старость - неисчерпаемая тема. Так хочется уйти от уныния и печали, опереться на оптимистов, будь это молодые или пожилые люди, которые не страдают глухотой души, знают, что такое растревоженная совесть. Человек не должен скупо распоряжаться отпущенной ему жизнью, ничего не отдавая взамен, ничем не жертвуя...

Какое все-таки счастье - дружить с дивными, поистине чудесными своей человеческой глубиной стариками, от общения с которыми становится легче и светлее на душе.