Не на всякое тело рубашка
Освещение в прессе краж в Эрмитаже идет со многими искажениями, причем явно не случайными, считает Н.Охонько. Как член Президиума Союза музеев России он участвовал в недавнем экстренном совещании музейщиков в Санкт-Петербурге, встречался с руководителем Федерального агентства по культуре и кинематографии М. Швыдким и руководителем новой структуры «Росохранкультура» Б. Боярсковым. Многие обратили внимание,что очень уж большое значение придали в ряде СМИ этим «свежим» кражам. Четко прослеживается заданный сценарий подачи сенсации – сначала зажегся костер, в который затем периодически подбрасывалось топливо, которое всегда оказывалось в нужное время в нужном месте. Чувствуется некая организованная составляющая. Объяснение же обнаружить достаточно просто. М. Пиотровский – серьезная политическая фигура, это не просто «потомственный» директор Эрмитажа и не только известный ученый-востоковед, но еще и советник президента РФ по культуре, и председатель Президиума Совета музеев России. От таких, как он, профессионалов музейного дела сегодня прямо зависит будущее музеев. Именно они, профессионалы, первыми почуяли опасность: появились некие заинтересованные лица, способные инициировать на предстоящей осенней сессии российского парламента кардинальную реорганизацию музейного дела, грозящую историко-культурному наследию непредсказуемыми последствиями. Сейчас основная масса музеев в РФ – государственные и муниципальные, и поскольку хранят они федеральный музейный фонд, то государство их худо-бедно финансирует. Пока. И вот ставится абсурдная по сути «задача»: сделать музеи самоокупаемыми. Видел ли кто-нибудь самоокупаемые музеи? Ну может быть, только восковых фигур, да и то вряд ли…
На петербургской встрече музейщиков было принято Заявление Союза музеев, в котором четко обозначена политическая составляющая «текущего момента». Что мы знаем о произошедшем в Эрмитаже? Детективную историю про воров-хранителей? Но вскрылась она в результате плановой, отнюдь не вчера начавшейся сверки. Лежала в Эрмитаже в числе тысяч других коллекция, проверявшаяся в последний раз в… 1949 году. Причем для Эрмитажа она среднего уровня ценности. Обнаружив недостачу 221 предмета, проверяющие, как положено, дали информацию в соответствующие органы. Следствие довольно быстро нашло виновных. Почему же все вдруг сфокусировалось на Пиотровском? Да потому, уверен Н.Охонько, что такие, как он, не позволят «законодательно» разбазарить национальное достояние. Директорский корпус российских музеев, к счастью, не разъеден ржавчиной коррумпированности и продажности. И хотя отдельные случаи подобных эрмитажевской пропаж еще наверняка будут выявлены продолжающейся сверкой, главным, определяющим фактором является то, что 63 тысячи музейных работников сохраняют 79,5 миллиона предметов, находящихся в фондах! Ставропольские музейщики бережно хранят 622 тысячи предметов в музеях нашего края. Несмотря на то, что недавно созданная «Росохранкультура» поставила под сомнение действующую в стране систему учета музейных ценностей, профессионалы отстаивают высокое качество этой системы, кстати, признанной и мировым сообществом. За них говорят сами десятилетия успешной работы всех наших музеев.
А вот что касается физических условий хранения ценностей, с этим большие проблемы, граничащие с катастрофой: 2200 музеев страны (за исключением единиц) находятся в старых приспособленных зданиях, к тому же в них, как правило, основное место отводится экспонированию. Хранение же фондов практически повсюду пребывает в тени. Это как в зеркале отразила история Ставропольского краеведческого музея: даже пристройка дополнительного этажа в 80-е годы отнюдь не добавила места под хранение. Н. Охонько привел печальную статистику: на один квадратный метр площади хранилища приходится сегодня 660 предметов. Среднеарифметических – от монеты до скелета южного слона! Не случайно правительство края озаботилось дополнительными площадями для музея, в том числе за счет передачи ему прилегающего здания. Которое, кстати, когда-то, в 30-е годы ХХ столетия, и проектировалось как «крыло» главного здания музея. Есть уже и специальное постановление губернатора края на сей счет. При благоприятном решении музей обретет около 2000 квадратных метров площади, что позволит организовать не только достойное хранение, но и открытый показ фондов. А значит, и их «прозрачность», и высокую степень сохранности. В тех условиях, в каких пребывают сегодня коллекции, говорит Н. Охонько, мы даже не в состоянии качественно вести сверку. Например, чтобы описать коллекцию плакатов, их надо для начала хотя бы где-то разложить…
Сейчас по поручению президента РФ создаются комплексные комиссии для проведения ревизии музейных фондов из представителей Росохранкультуры, Минкульта, Комитета по финансовому мониторингу, МВД, МЧС… Музейное сообщество имеет основания предполагать, поделился Н.Охонько, что в составе этих комиссий придут люди, не имеющие понятия о сути учетно-фондовой работы музея, а знающие, как можно проверить, например, обычный склад. В эти комиссии должны войти и музейные работники. Еще одна забота: как оценивает государство труд музейщика? Оклады, названные на пресс-конференции, впечатляют своими мизерными размерами. А люди, получающие эти «оклады», хранят бесценные государственные сокровища…
Н. Охонько отметил такой любопытный момент: в больших городах, где сложился активный антикварный рынок, в музеи уже проникают корыстные люди. При низких зарплатах соблазн «заработать» на музейных ценностях не может не проявить себя. Но в наших музеях действует свой неписаный кодекс профессиональной чести. Хотя ЧП случаются, как это было в минувшем году в Буденновске: при сверке фондов городского музея была обнаружена недостача 79 наград, из них 28 – с содержанием драгметаллов, 33 монет и других предметов. После обращения в правоохранительные органы следствие выявило халатность бывшего руководителя музея. Но этот единичный случай отнюдь не характеризует музейщика в целом.
Сегодня все почему-то делают упор на кражах из Эрмитажа, продолжил В. Лычагин, между тем ситуация с музейными фондами гораздо сложнее. Государственная задача – сохранить накопленное за десятилетия. А как сохранить? У нас в Ставропольском крае ни один музей не имеет нормального фондохранилища – хорошо охраняемого, оборудованного, соблюдающего необходимый температурно-влажностный режим... То же - и с пожарно-охранной сигнализацией. Пожар не менее опасен, чем музейный вор, а может быть и более страшен, как показали недавние события в ряде музеев. Наконец, оценка труда музейного работника абсолютно неадекватна важности выполняемых им задач. При том, что музейные запасники вообще-то нельзя оценить ни в какой валюте, добавил В. Лычагин. Даже достаточно высокие цены, установленные на вещи, украденные в Эрмитаже, – условные. Если бы они попали на аукцион Сотбис, стоимость их на рынке трудно даже представить… Не только драгоценные камни и металлы являются ценностями. Иногда уникальный набор старинных открыток в единственном экземпляре не менее ценен, и, если они гибнут, воспроизвести их уже невозможно. Министерство культуры края также создает межведомственную комиссию, которой предстоит определить приоритетные проблемы в деле сохранности фондов. В сентябре намечено провести в Кисловодске выездное заседание коллегии министерства культуры, посвященное музейным проблемам. Просчитана сумма, необходимая для первоочередных действий по модернизации пожарно-охранной сигнализации музеев, и есть надежда, что Госдума края пойдет на эти траты в бюджете. Пройдет контрольная сверка ряда музейных фондов. Мы предпримем все меры, подчеркнул замминистра, чтобы в обществе формировался достойный авторитет музейного работника. Последние неприятные события не должны повлиять отрицательно на имидж профессии, имеющей совершенно замечательные корни и благородные традиции.
Возможна ли приватизация музеев в принципе? Минкульт Рф четко заявляет: никогда. Государственный музейный фонд является общенациональным достоянием.
Порой приводят в пример США, где государственных музеев – единицы, остальные частные. Но там эта система складывалась десятилетиями, у нас она – своя, зачем же ломать устоявшееся? Только ради подражания? Или в угоду чьим-то корыстным интересам? Музейщики намерены пристально следить за развитием вопроса, в том числе и в парламенте. Ибо даже активно предлагаемая им форма Автономной некоммерческой организации (АНО) – попытка законодателей привлечь в бюджетную организацию многоканальную систему финансирования - не везде гарантированно оправдывает себя. Образно-точно выразился по этому поводу В. Лычагин: на любое тело эта рубашка не годится, как уже видно на примере театров. А теперь и музеи заявляют обоснованное несогласие. Власть обязана прислушаться к профессионалам, потом еще и «спасибо» им скажем всем миром.