Осада правосудия

В апреле прошлого года несколько жителей Ставрополя – пенсионеров - обратились в правоохранительные органы с заявлением о том, что у них были похищены деньги женщиной, представлявшейся сотрудником управления соцзащиты. Облапошенные старики опознали Вербицкую. В октябре прошлого года приговором Октябрьского районного суда (федеральный судья Э. Зеренков) она была осуждена к четырем годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. В возмещение морального ущерба с Вербицкой взыскано в пользу пострадавших 69 тысяч рублей. В июле нынешнего года кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда этот приговор был отменен по жалобам осужденной и ее защитника, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение. В его результате приговором Октябрьского районного суда (федеральный судья И. Якименко) Вера Вербицкая была оправдана за непричастностью к совершению преступлений.

Развернулся новый виток околосудебных страстей. В ряде ставропольских СМИ были опубликованы материалы, в которых сообщалось о нарушениях закона при расследовании и рассмотрении в суде уголовного дела по обвинению Веры Вербицкой. Своеобразным ответом на него стало заявление пресс-службы прокуратуры Ставропольского края:

«В связи с опубликованием в газетах… статей.., распространяющих сведения о «незаконном привлечении» к уголовной ответственности председателя Ставропольского городского совета профсоюза работников культуры Вербицкой В.Д., пресс-служба прокуратуры заявляет.

Прокуратура Октябрьского района г. Ставрополя работала и работает в рамках закона. Уголовное дело в отношении Вербицкой В.Д. – не исключение.

Вербицкая В.Д. органом предварительного следствия обвиняется в совершении хищения денежных средств путем мошенничества у пенсионеров Кузьминова В.И., Онищенко М.Е. и Гавришова Н.И. в сумме соответственно 11000, 18000 и 40000 рублей.

Приговор суда Октябрьского района г. Ставрополя от 15 ноября 2004 года, по которому Вербицкая В.Д. оправдана, не вступил в законную силу.

На оправдательный приговор потерпевшими поданы жалобы, государственным обвинителем принесено кассационное представление, в которых поставлен вопрос об отмене приговора, поскольку в нарушение уголовно-процессуального закона вывод суда о невиновности Вербицкой В.Д. сделан на основе односторонне исследованных доказательств. Последовательные показания потерпевших, данные на предварительном следствии и суде о том, что именно Вербицкая В. Д. путем обмана совершила у них хищение денежных средств, суд подверг сомнению ввиду того, что все потерпевшие «имеют преклонный возраст и вполне могут заблуждаться».

Газеты… использовали не вступивший в законную силу оправдательный приговор… для необоснованной дискредитации правоохранительных органов, представляя факт оправдания как «победу общественности» над произволом. При этом проигнорировали гарантированное Конституцией Российской Федерации право потерпевших на защиту их интересов.

Развернутая… дискуссия в защиту интересов подсудимой Вербицкой В.Д., по сути, вмешательство в осуществление правосудия, которое в соответствии с Конституцией Российской Федерации является независимым и осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».

Я была одним из авторов материалов по делу Вербицкой (не тех, о которых говорит прокуратура). И, как мне казалось, пыталась рассказать о нем с максимальным уважением к обеим сторонам: и потерпевшим, и обвиняемой. Не вправе судить коллег за то, что они имеют другую точку зрения. Покоробило только одно: во многих публикациях «за Вербицкую» пострадавшим старикам даже отказано в доверии. Ее «защитники», включая уполномоченного по правам человека в крае Алексея Селюкова, сомневаются в «адекватности восприятия и воспроизведения ситуации опознающими потерпевшими» только потому, что все они – люди преклонного возраста. Согласитесь, занятный аргумент для правосудия.

В «защитных» материалах фигурируют те же самые определения, к которым добавляются новые. Например, о «хамской манере» проведения обысков, «малоопытном судье» и т.д., и т.п. Надо полагать потому, что мнение авторов публикаций не совпадает с принятыми решениями и обвинительным приговором.

Прокуратурой края проведена проверка по выступлениям городских газет, в которых речь шла о фактах нарушения закона, допущенных в ходе расследования уголовного дела Вербицкой. Например, муссируется тема ее «необоснованного задержания». Между тем Вербицкая в порядке статей 90-91 УПК РФ не задерживалась. После того как потерпевший Николай Гавришов узнал ее на улице, она добровольно проследовала в ОВД Октябрьского района, где с участием ее адвоката был проведен ряд следственных действий. Каких-либо замечаний, заявлений о нарушениях закона от них тогда не поступило. Претензии появились гораздо позже. То же самое можно сказать по поводу процессуальных нарушений, якобы допущенных при проведении в «хамской манере» обысков по месту жительства и работы Вербицкой. И здесь ни сама Вербицкая, ни понятые не сделали никаких замечаний и заявлений по поводу нарушения закона.

Часть обвинений в адрес правоохранительных органов, судя по публикациям, вообще являются голословными. Например, в ряде СМИ говорится о некой фальсификации при проведении опознаний, но конкретные факты просто не указываются. Не установлено таких фактов и при изучении материалов уголовного дела в ходе прокурорской проверки. То, что журналисты считают нарушением (лица, вместе с которыми предъявлялась для опознания Вербицкая, не имели внешнего сходства с нею, их возраст сильно отличался, и они являлись ответственными сотрудниками милиции), уголовно-процессуальное законодательство так не трактует. В соответствии с ч. 4 ст. 193 УПК РФ, лицо предъявляется для опознания с другими лицами, по возможности, сходными с ним. Что и имело место при опознании Вербицкой.

Самые серьезные претензии выдвигаются по поводу алиби. Мол, доводы Вербицкой о наличии у нее алиби проверены не были. Установлено, констатирует прокурорская проверка, что «это не соответствует действительности, поскольку в ходе предварительного следствия при проведении допросов и очных ставок Вербицкая В.Д. не заявляла алиби, отказываясь от дачи показаний…». Только чуть ли не через полгода ее адвокат заявил о допросе сослуживцев и подчиненных, с которыми Вербицкая, по версии защиты, находилась в сауне в день совершения преступления 29 марта, а 6 апреля - дата совершения другого преступления – была дома. Алиби подтвердилось. Однако эти показания следствием оценены критически. Такой же вывод сделан и в ходе прокурорской проверки, поскольку «все свидетели находятся в родственных или дружеских отношениях с нею (Вербицкой. – В.Л.) либо являлись ее подчиненными». Кроме того, полученные показания были неточны, противоречивы и опровергались другими доказательствами, позволяющими сделать вывод о виновности Вербицкой.

На оправдательный приговор, напомним, поступили жалобы потерпевших. Государственный обвинитель направил в судебную коллегию по уголовным делам Ставропольского краевого суда кассационное представление. Оно пока не рассмотрено.

Приведу и самый «козырный» аргумент Вербицкой. Она сама и ее защитники утверждают, что якобы «настоящий» преступник находится на свободе и продолжает совершать аналогичные преступления. Официальная справка, полученная «СП» в прокуратуре края, утверждает: «С момента уличения в совершении указанных преступлений Вербицкой В.Д. и до настоящего времени на территории края не зарегистрировано случаев мошенничества лицом с приметами, похожими на Вербицкую В.Д.».

Убеждена в том, что газетное слово и публикация могут стать последней палочкой-выручалочкой для несправедливо обвиненного человека. Но не менее ясно и другое: вопросы уголовной ответственности не должны решаться путем публикации в газетах тех или иных материалов. Иначе вместо правосудия мы получим его осаду.