Иных уж нет, а те – далече

Еще в послевоенные годы улица Орджоникидзе в Ставрополе (ранее Михайловская) заканчивалась намного выше уровня Тифлисских ворот. Сразу же за ней начиналась тонувшая в зарослях бурьяна огромнейшая Ярмарочная площадь (сейчас – Орджоникидзе).

В отличие от окраинных улиц с непролазной грязью, таких, например, как Льва Толстого (прежде Софийская), Некрасова (Батумская), где изначально селились в основном отставные солдаты и крестьяне, Михайловская не только благоустройством, но и социальным составом своих жителей разнилась с ними. По данным "Табели домов и дворовых мест" Ставрополя за 1881 год, из 87 строений 23 принадлежали здесь купцам, пять – лицам духовного звания, остальные - мещанам, чиновникам различных рангов, дворянину, генеральше, портному, землемеру и лишь четыре – крестьянам. На этой улице в ту пору значились два почетных гражданина Ставрополя – Василий Иванов и Алексей Цирюльников.

С приходом новой власти престижные частные дома с нарядными парадными дверями, ажурными металлическими надкрылечниками вместе с флигелями и флигельками были превращены в коммуналки. Сараи, каретники, конюшни переоборудованы под квартиры. Некогда уютные зеленые дворы и дворики загромоздили нелепые коридоры и прочие невзрачные постройки.

В одном из длинных строений в северо-восточном конце улицы, выходившем многочисленными окнами с желтыми ставнями на Ярмарочную площадь, жила моя однокашница по институту Рая Марфенкова. Их семья из пяти человек занимала две комнатушки без удобств. Коридором им служил тесный полутемный тамбур. Воду носили из водозаборной уличной колонки.

Был во дворе и другой дом, поменьше, обращенный фасадом на Михайловскую. Находились они друг от друга на расстоянии ворот и калитки, чуть ли не порог к порогу. Примерно около трех десятков лет назад столь густозаселенного двора и нескольких прилегавших к нему домов не стало. Их место заняла неуклюжая громадина-пятиэтажка.

Главной достопримечательностью улицы было самое первое в Ставрополе каменное культовое здание – Троицкий собор, возведенный в 1817 году, через сорок лет после основания города, на пожертвования прихожан. Перед тем как приступить к его сооружению, дума постановила: "На постройку собора св. Троицы с каждой наличной души купцов и мещан собрать по десять аршин тесаных камней и по одной четверти извести, а если кто не вывезет – взимать серебряный сбор..."

Наряду с обязательной поставкой стройматериалов купцы, в также другие граждане добровольно вносили на благое дело денежные средства. Особенно большую сумму – в размере 13700 рублей серебром - израсходовали на изготовление трехъярусного вызолоченного иконостаса и колокола весом 316 пудов купцы Игнат Волобуев и Корней Чернов.

Поскольку собор и колокольню спроектировали и построили сами жители, получились они какие-то приземистые и будничные. Зато церковь отличалась богатым внутренним убранством.

Долгие годы эти объекты одиноко маячили на голом пустыре тогдашнего мещанского предместья. И лишь с приездом преосвященного Иеремии в 1843 году прилегавшую к ним территорию обнесли металлическим забором, сделали ворота. Внутри ограды развели сад из акаций и других деревьев.

Храм простоял до начала тридцатых годов и был разрушен. Кстати, в нем меня крестили. Перед началом процедуры приключился казус: пора начинать обряд, а выбранный в крестные отцы студент не пришел. Пришлось срочно приглашать в восприемники первого попавшегося на улице мужчину. Исполнив свою роль, он незаметно удалился. Хватились, а его и след простыл. Только через шестнадцать лет мы встретились с ним – случайно, в доме моей крестной, учительницы Марии Ивановны Рудаковой, где он ремонтировал печь.

1939 году на месте собора соорудили просторную, щедро залитую светом больших окон школу. В первый год войны, когда в нашем общеобразовательном учебном заведении разместили госпиталь, мне временно пришлось учиться в этой новостройке. У нас в классе было несколько девочек, эвакуированных из Киева. Помню, как внимательны были к ним учителя. Особенно этим отличался интеллигент старой закваски, еще в пенсне на цепочке, Сергей Митрофанович Бедняков.

При занятии города фашисты школу разбомбили. Через несколько лет после войны там была возведена гостиница "Ставрополь", переоборудованная позже в "Интурист".

В начале тридцатых годов на той же северной стороне улицы в глубине одного из дворов на втором этаже дома находилась контора "Автогужтранспорт". В ней значились четыре старенькие полуторки, около тридцати лошадей, несколько подвод и бричек, а также ассенизационные бочки – так называемые "ночные бабочки". Работавший на них народ именовали "золотарями". Они вывозили на городскую свалку нечистоты большей частью по ночам.

В 1934 году это предприятие получило первый в городе пассажирский автобус на четырнадцать посадочных мест. Доверили его 20-летнему Александру Солдатову, закончившему школу автоФЗУ и имевшему право водителя второго класса. В напарники ему дали бывшего шофера купцов Меснянкиных – Николая Федоровича Тимонина.

Первый автобусный маршрут был совсем короткий – от Тифлисских ворот до аптеки Байгера. Поскольку желающих ездить за пятнадцать копеек на такое короткое расстояние находилось мало, путь следования автобуса продлили сначала до Верхней (ныне N 101) аптеки, потом удлинили по улице Пролетарской (теперь проспект Октябрьской революции) до передвижного цирка, действовавшего только в теплое время года в балагане, установленном на площади к востоку от госбанка, на юго-восточном углу нынешних улиц Ленина и проспекта Октябрьской революции. Затем протянули до улицы Артема, а несколько позже – до спиртзавода.

По рассказам Александра Николаевича Солдатова, дорога на железнодорожный вокзал была плохая, по ней трудно было ездить, особенно в ненастье. Поэтому зачастую автобус ходил туда только к прибытию пассажирского поезда в девять двадцать вечера. А если поезд опаздывал, то его ждали.

Оказавшись как-то на бывшей Михайловской, я захотела посмотреть на четырехоконный краснокирпичный дом со ставнями. В далеком прошлом в нем жила моя сверстница из соседнего класса железнодорожной школы N 64 первейшая красавица Люся Великая.

Помню, мы, стайка учениц, возвращались с урока биологии, проведенного в краеведческом музее. По пути заглянули в парфюмерный магазин на Сталинской (теперь Карла Маркса) под названием "ТЭЖЕ", расположенном примерно там, где сейчас отделение сбербанка. Попросили продавца показать нам духи и по очереди начали их нюхать.

Люсиного дома я, конечно, не узнала – он совершенно изменился. Мне помогла найти его коренная ставропольчанка Людмила Михайловна Витушкина. Он значится сейчас под N 84. Новые хозяева обложили его стены силикатным кирпичом, сняли ставни, заделали парадный вход. О былом напомнил лишь куст темно-лиловой персидской сирени, выглядывающий из-за высоких металлических ворот, запертых на ключ. Люси уже нет среди нас. Она произвела на свет троих детей – двух дочерей и сына. В последние годы жизни часто болела. Посещала церковь.

Заодно Людмила Михайловна поведала мне, что дом N 88, в котором она проживает с мамой, некогда принадлежал тому самому портному, что упоминается в вышеназванной "Табели домов". Построен он в 1858 году, о чем свидетельствуют цифры на фасаде. Верхняя часть сооружения, выполненного в форме буквы "Г", сделана из красного кирпича, нижняя – из камня. Комнаты второго этажа занимала семья портного. На первом располагались помещение для приема заказчиков и пошивочная мастерская. В наши дни в бывшем особняке обитает несколько семей.

Я невольно задержалась еще у одного здания – на юго-восточном углу улицы Орджоникидзе и переулка Рылеева. Его перестроили. Перед войной в нем был автовокзал. Как сейчас помню ясное июньское утро 1941 года. С баулами, балетками (маленький чемоданчик), портфелями мы спешили к нему, где нас с улыбками встречали директор школы Нина Сергеевна Мерзликина, завуч Павел Иванович Кузнецов, несколько учителей, завхоз тетя Галя Ленюшина с корзиной французских булочек и бутылками воды.

Дело в том, что шефы нашей школы из мельзавода N 1 (ранее Гулиевская мельница) заказали для нас большой по тому времени автобус – на тридцать посадочных мест – для поездки на экскурсию по Лермонтовским местам на Кавказских Минеральных Водах. Отобрали лучших и самых активных учеников из нескольких классов. Среди нас были отличники учебы Ваня Быков и Дуся Константинова, хорошисты Юра Цветов, Коля Жуков, Паша Полинская...

Мы успели побывать в Домике Лермонтова в Пятигорске, осмотреть скалу в долине речки Ольховки, где стрелялись Печорин и Грушницкий, поглазеть на дом Реброва, где останавливалась княжна Мери, сфотографироваться на Машуке у места гибели поэта. А на рассвете 22 июня грянула война. И нас уже не всех вместе, а по нескольку человек сажали в душные, переполненные автобусы и отправляли домой, где, страшно волнуясь, нас ожидали родные...