"Семейка Адамс", или Любить по-русски
Сегодня мировое сообщество отмечает Международный день семьи. Такой дате подобают разговоры о чем-то хорошем и светлом, что есть в наших семьях, о нежной родительской заботе, о детях, крепкой сыновней любви, святом материнстве, мужественных защитниках и кормильцах, преемственности поколений, об удивительных и славных своими генеалогическими корнями родах – в общем, обо всем, что даже через многие годы взрослой жизни так тянет к родному очагу. Но сегодня придется обсуждать другое.
Хрупким брачным узам ныне все больше угрожает разрушение. Статистика разводов, брошенных детей, деградировавших мужей и жен просто потрясает. Чаще всего это – следствие эпидемии домашнего насилия, буквально захлестнувшего Россию. Агрессия в семьях по отношению к самым слабым – детям, (женщинам и старикам - действительно явление масштабное: от 30 до 40 процентов тяжких преступлений совершаются именно в семьях. Некогда замалчивающее эти проблемы государство сегодня пожинает плоды: около 50 тысяч детей ежегодно уходят из дома из-за жестокого обращения с ними, каждый год Россия теряет 12 тысяч женщин, погибших от рук мужей, еще 54 тысячи – получают тяжелые физические травмы. Нужны ли еще цифры? В эту российскую бочку чернухи добавляет свою ложку дегтя и Ставрополье.
– Это настоящая "семейка Адамс", – не выдержав, обронил в беседе следователь районной Курской прокуратуры Алексей Кошеленко, который во время всего нашего разговора вел себя сдержанно, стараясь не поддаваться эмоциям, оперируя лишь юридическими терминами и языком протокола, всячески пытаясь уйти от натурализма. Однако даже видавшие виды стражи закона, столкнувшись с семьей С., еще недавно проживавшей в селе Эдиссия, не могли не содрогнуться, невольно сравнив ее с сериальными монстрами.
В общем-то, глава многодетного семейства приходился отцом только двум детям и отчимом – одиннадцатилетней падчерице. Родители, назовем их Катей и Сергеем, не слишком утруждали себя добыванием хлеба насущного: подряжались только на сезонную работу, зато изрядно пили и не беспокоились о том, что старшая девочка не посещает школу и вообще дети растут как трава в поле. Нравы этого семейства вполне соответствовали понятию "аморальные". Да и какие они могли быть, коль папаша уже не раз мотал срок за кражи, а мамочка была судима за избиение бабушки. И все-таки то, что случилось с этой семьей весной и осенью 2001 года, не укладывается в рамки нормального сознания даже с учетом вышеописанных обстоятельств.
Четвертый ребенок Катерины родился в "рубашке", из-за нее же задохнулся. Хотя мать могла помочь ему... Версии трагедии были разные – лишний рот ей был не нужен или опасалась Сергея, у которого вроде бы были основания сомневаться в своей причастности к рождению этого младенца. Прекрасно сознавая, что она натворила, Катерина впоследствии кощунственно пыталась скрыть следы преступления. Под стать женушке оказался и супруг: осенью того же года он изнасиловал свою падчерицу...
История чудовищна. И не только самим фактом убийства и издевательств над малолетними, но и тем, что обществу по большому счету наплевать на эту (да и только ли на эту?) семью, где все время царило насилие над детьми. Ведь даже ужасные преступления вкупе с наркобизнесом повлекли лишь наказание главы семейства, приговоренного к 16 годам лишения свободы, а действия новоявленной леди Макбет вообще не были сочтены тяжким преступлением: она гуманно ...амнистирована! Покинув пределы Курского района, мамаша и по сей день продолжает "заботиться" о детях...
Эта "семейка Адамс", разумеется, не типичная российская ячейка общества, но все-таки она индикатор, показывающий, что уровень жестокости в нем зашкаливает.
– Мы работаем с группами риска, – рассказывает Татьяна Жук, заведующая отделом социальной профилактики Ставропольского территориального центра социальной помощи семье и детям. – Это прежде всего семьи неполные или многодетные, малообеспеченные. Именно в таких чаще всего возникают причины для агрессии (как правило, это несостоятельность в решении социально-бытовых проблем), и тогда вся накопленная злость выливается на слабого. Папа не в состоянии обеспечить домочадцев и терроризирует жену. Одинокая мать пытается построить личную жизнь, отвергая ребенка, издеваясь над ним.
Я вхожу, – продолжает собеседница, – в состав районной комиссии по делам несовершеннолетних и могу сказать, что в последнее время дети, особенно малолетние, все более страдают от сексуального насилия. Это шокирует, но хуже всего то, что издевательству, в том числе и такому, бывают подвержены члены не только неблагополучных семей. Явление процветает во всех социальных группах независимо от национальности или вероисповедания, оно только более тщательно скрывается там, где мама и папа считаются вполне добропорядочными... Причем всплывает это, как правило, случайно.
Вот лишь некоторые примеры. В территориальный центр обратилась за материальной помощью жена служащего. В процессе работы с ней выяснилось: тут нужна помощь и психологов, и юристов, и многих других специалистов учреждения. Между маленькой дочерью и отцом имел место инцест.
Другая женщина пришла в центр, тоже жалуясь на финансовые затруднения. А проблема оказалась гораздо глубже: супруг систематически избивал и ее, и сына.
Татьяна Жук, рассказывая о работе центра с жертвами домашнего насилия, не раз подчеркивала, что пострадавшие от него долго не обращаются в правоохранительные органы или куда-либо за помощью и поддержкой. Об этом же говорят и представители милиции, отмечая, что жертвы пассивны или непоследовательны и не всегда доводят дело до суда. В данном случае обычно фигурирует мнение, что женщины, пострадавшие от своих мужей, сами виновны в том, что насилие приобрело такой размах, ибо активно не препятствуют ему. В подкрепление этой мысли порой приводятся мнения психологов о некоем мазохизме и невозможности жертвы жить без своего истязателя.
На самом же деле причин гораздо больше, и есть, пожалуй, более главные. Готовя этот материал, я общалась с четырьмя ставропольчанками от 30 до 47 лет. Все они имеют высшее образование, неплохое материальное положение, тем не менее они, а в некоторых случаях и их дети, в течение нескольких лет, подвергались и рукоприкладству, и моральным издевательствам со стороны главы семьи. Три женщины в конце концов оформили развод, две путем невероятных усилий разделили жилье. Одной из них это не удалось до сих пор, хотя после бракоразводного процесса прошло три с половиной года. Однако все три и поныне испытывают пусть не физический, но психологический террор со стороны бывших мужей, угрозы жизни, шантаж, манипулирование детьми и прочее. Женщины, в том числе и четвертая, еще состоящая в браке, признались, что они боялись того, что после этого станет еще хуже, и сейчас живут в постоянном страхе за детей и себя. Собрать факты, подтверждающие моральный террор, и привлечь за него к ответственности не так-то просто.
Так почему же в действительности жертвы насилия порой не кажутся не слишком активными? Они просто боятся эскалации насилия. К такому выводу пришли американские социологи-исследователи, и они подтверждают, что после развода агрессия действительно иногда нарастает. В не менее тяжелой ситуации оказываются и дети, которые целиком зависят от родителей и терпят в семье побои и глумление. Единственным возможным протестом для них становится побег из дома.
Елена Горлова, доцент кафедры социологии и социальной работы СевКавГТУ, кандидат педагогических наук, недавно выступала на конференции, прошедшей в Ставрополе по этой острой теме. И она отмечала, что особую актуальность данная проблема приобретает именно у нас на Кавказе, где менталитет не позволяет женщинам даже думать о противодействии. Именно поэтому необходимо просвещение населения, изменение сложившихся стереотипов и взглядов. Но тут возникает другой вопрос – нехватка квалифицированных кадров, которые могли бы работать с жертвами домашнего насилия. Именно поэтому в СевКавГТУ – одном из немногих вузов страны – студентам предлагаются курсы по этой проблеме.
Кроме кадров, на самом деле есть еще не менее серьезные загвоздки в том, чтобы покончить с позорным явлением: несовершенство законодательной базы, разобщенность ведомств и порой их незаинтересованность в решении этой проблемы, а еще -отсутствие, по крайней мере на Ставрополье, хотя бы одного кризисного центра, где жертва насилия могла бы получить защиту, помощь и поддержку. Идее создания такого учреждения на базе территориального центра социальной помощи семьи и детям уже не один год. Но когда она воплотится в жизнь, определенно сказать никто не может. Вопрос крутится вокруг нужного помещения и когда докрутится - неизвестно.
Но жизнь идет чередом и не ждет, пока кто-то проснется и создаст все необходимые условия. А тем временем в российских семьях страдает женщина или ребенок. Что же им делать сегодня?
Все-таки обращаться в милицию, в центры социальной помощи семье и детям, в комиссии по делам несовершеннолетних. Здесь окажут экстренную и моральную, и юридическую помощь, подскажут, как действовать дальше. А те, кто не решается вынести сор из избы, звоните хотя бы на "телефон доверия": 32-22-47. Сделайте шаг и не ждите, что "монстр" исправится. Насилие кончается только тогда, когда преступника вынуждают отвечать за свои действия.
15 мая 2002 года

Бюджет Ставрополья прирос на 7,5 миллиарда рублей
Господдержка края позволяет гандбольному клубу «Виктор» показывать высокие результаты

Около 50 медработников Ставрополья отправились в зону СВО, чтобы спасать жизни

На Ставрополье продолжаются разнообразные творческие мероприятия «Белой акации»

Футболисты ставропольского «Динамо» удачно съездили в Сочи
