О ставропольских корнях французского гражданина Дмитри-Пьера Лаврентьева

В зале, где проходила торжественная встреча, Дмитрий Александрович невольно выделялся особой активностью и неподдельным воодушевлением. Вступал в разговор то с одним, то с другим участником, знакомя с принесенными семейными документами и реликвиями, и явно испытывал удовольствие от общения по-русски. А мы тем временем беседовали с миловидной русоволосой женщиной, представившейся Ларисой, его супругой.

Трагические события, связанные с революцией в России, надолго оставили саднящие раны в памяти множества людей, включая потомков казаков, вне зависимости от того, по какую сторону баррикад были тогда их предки. Несомненным остается факт, что страшная политическая мясорубка после 1917 года не оставила среди казачества ни победителей, ни побежденных.

На одних вскоре обрушились безжалостные гонения и преследования вплоть до истребления на родине. Другие были вынуждены мучительно переживать разлуку с Отчизной и с великим трудом строить новую жизнь на чужбине. И тем не менее до сих пор фактическое изведение казачества как сословия официально не признано геноцидом. Как сказал в свое время атаман Терского казачьего войска Сергей Клименко на юбилейном торжестве в честь 440-летия ТКВ, «полный масштаб трагедии, постигшей казачество, до сих пор не осознается в России, а некоторые даже хотели бы скорее стереть из истории бесчеловечные преступления против него, осуществленные в плановом порядке вождями пролетариата».

С прошествием времени, храня память о прошлом в назидание будущим поколениям, нам представляется необходимым рассказать об одном из потомков терских казаков, который волей судьбы был заброшен во Францию.

В этой стране с русскими знакомы со времен Матвея Платова - атамана Донского казачьего войска в чине генерала от кавалерии и героя Отечественной войны 1812 г. Казачьи части под его командованием сражались в Шампани с армией Наполеона Бонапарта и вошли в Париж вслед за сдачей города войскам союзников в 1814 г. В следующий раз во Франции увидели русских казаков в начале 20-х годов прошлого века, когда после кровопролитной Гражданской войны эмиграция стала для многих из них единственным выходом.

Вместе с тысячами других туда прибыли дед и бабушка Дмитрия Александровича Лаврентьева, который родился в городке Клиши под Парижем. В честь деда его окрестили Петром, но бабушка предпочитала называть внука Дмитрием. Так он нам и представился. Рассказал, что дед Пётр Прокофьевич Лаврентьев, есаул (или майор) Терского казачьего войска, родился 10 июня 1889 года. Бабушка Марфа Петровна, тоже потомственная казачка, в девичестве Акулова, родилась 25 июля 1900 года.

Оба были уроженцами станицы Марьинской Ставропольского края. Вынужденно покинув Россию в 1921 году, оказались поначалу в Болгарии, а через два года добрались до французского Лиона, где осели как беженцы. Там у них появился на свет сын Александр. Женившись на француженке Анни-Жюльет Герен, он и стал отцом Дмитрия.

В силу семейных обстоятельств мальчика с двухлетнего возраста воспитывала бабушка. Марфа Петровна всегда говорила на русском языке и, научив ему внука, ревностно прививала тому семейные ценности, избегая, однако, вспоминать пережитые лишения.

- Живя во Франции, она, вероятно, боялась ворошить в памяти события, тяжело сказавшиеся на судьбах близких в России, - рассказал Дмитрий. - Но при этом всегда помнила о Родине, возбуждала во мне своими рассказами интерес к России и всему, связанному с историей и бытом казачьего сословия. Хорошо помню, как бабушка Марфа водружала на меня папаху с крестом по голубому верху - знаком отличия для служилых терских казаков. А с десяти лет меня каждый год отправляли в летний лагерь «Витязь» для русской и православной молодежи в Лаффрэ под Греноблем.

Когда сравнялось 19 лет, Дмитрий - наверное, не в последнюю очередь благодаря казацким генам - решил стать военным. Однако из-за проблем со слухом, обнаруженных при обследовании медицинской комиссией, с мечтой о военной службе ему пришлось расстаться. Но никуда не ушла унаследованная от предков и пробудившаяся с детства тяга к России. Через годы он встретил очаровательную русскую девушку Ларису, ставшую ему верной женой.

Со временем Марфе Петровне, давно проводившей Петра Прокофьевича, стало тяжело управляться одной, и Дмитрий взял ее к себе. Она намного пережила мужа и была рядом с внуком до самой смерти в 1995 году. Бабушка Марфа упокоилась рядом с есаулом Терского войска Петром Лаврентьевым на маленьком погосте в местечке Лявиль-де-Буа. Там, в семи километрах от известного всем русским кладбища соотечественников в Сент-Женевьев-де-Буа, по сей день живет и работает Дмитрий.

Как мы убедились, он из числа многих других живущих сегодня во Франции потомков казаков, которые чтут духовно-нравственное наследие предков и стараются следовать их культурным, историческим и патриотическим традициям.

Повинуясь зову сердца, три года назад Дмитрий Александрович решил осуществить давнюю мечту. Он впервые посетил Ставрополье, покинутое четой Лаврентьевых почти сто лет тому назад. Объехал несколько станиц, наблюдал степное раздолье, среди которого выросли его предки, побывал в музее, где представлена многовековая история местного казачества. Разыскал уцелевших потомков семьи по линии бабушки Марфы. Заново открыл для себя великую страну, где жили и которой исправно служили много поколений его предков.

Рассказывал он нам об этом с неподдельным трепетом и плохо скрываемыми слезами на глазах, признаваясь, что сознает себя наследником славного терского казачества. А в свободное время взял за правило навещать места во Франции, так или иначе связанные с историей России и попавшими сюда казаками.

Трудится Дмитрий юристом в одном из подразделений крупной французской компании SAFRAN. Одновременно является заместителем мэра коммуны Лявиль-де-Буа, где в том числе отвечает за связи с общественностью. А еще он отличный мотоциклист, уже десять лет возглавляет местный байкерский клуб, который регулярно организует встречи, на которые собирается до трех сотен приверженцев коллективных выездов на мощных байках. Подумалось: может, таким образом в нем проявляется исконное казацкое пристрастие к лихой верховой езде?

Как всякий истинный казак, Дмитрий усердно жертвует православным храмам и принимает активное участие в богоугодной деятельности своего церковного прихода. Поистине его неуемности и энергии стоит позавидовать. Ведь вдобавок он стал инструктором по стрельбе из лука, а затем прибавил к своим увлечениям и... пилотирование, освоив управление легкомоторным самолетом и планером.

Вот такой человек казацкого роду-племени живет с русской женой во Франции, гордясь своей принадлежностью к Терскому казачьему войску, отметившему 440 лет со времени основания.