А мы тут слона откопали!

- К вам, Анна Константиновна, гость.

В ярко освещенном июльским солнцем кабинете появилась высокая загоревшая фигура со свертком в руках.

- Да вот, понимаете, – начал пояснять рабочий Бешпагирского карьера Роман Фашмухов, – стали копать новый разрез, посыпались эти кости. Странными они мне показались. Я и решил их в музей отвезти.

- Это же гиппарион! – не скрывала восторга в голосе обладательница проникновенного тембра. – Этим косточкам не менее 10 миллионов лет… Какие хорошенькие зубки! Да и скуловая часть неплохо сохранилась, – размышляла вслух Анна Константиновна.

- Ну и хорошо, что «миллионов», а то ребята в бригаде засмеяли: «В музей кости из скотомогильника везешь!».

Как из рога изобилия в лето 2007 года на отдел природы музея-заповедника сыпались все новые и новые «вкусности»: с побережья Отказненского водохранилища передали зуб южного слона, из Карачаево-Черкесии – крупного моллюска иноцераму, жившего в меловых морях, обломок бивня еще одного слонообразного…

- Ребята, – обратилась к природоведам музея Анна Константиновна, – находка гиппариончика прямо кричит нам: пора, братцы, организовать экспедицию!

- Только кита с мамонтом привозить не надо, а то в машину не влезут, – шутливо напутствовал уходящих в карьер «сборщиков мослов» (так нас успели окрестить местные работяги-экскаваторщики, бульдозеристы и каменщики) наш водитель Михаил Мурчалин.

- А мы их за веревочку к бамперу привяжем, и пусть своим ходом за нами в Ставрополь идут!

Удивительно быстро прошла смена декораций. Пятнадцать минут мы вышагивали по чудесному сосновому лесу – рукотворному украшению, а заодно надежной защите села Бешпагир от песков. И вот свежая тропка привела к ржавой прослойке в земляной стене.

- Это же целая костеносная жила! – радостно воскликнула Вера Данилевич. Ей, ботанику по основному роду занятий, особенно близки и понятны окаменелости, выступающие из ожелезненного слоя песка.

Полотняные мешочки, деревянные и картонные коробки быстро наполнялись доисторическими сокровищами. И вот уже тяжелый ящик занял свое место на полу в салоне автобуса. Он полон отполированных ветром и дождем следов минувшей жизни – щитками панцирей древних черепах, позвонками сарматских китов и тюленей. Старенький автобус, барахтаясь на кочках, уносил нас от сосновых посадок, песчаного карьера, их современных и вымерших обитателей. Позади Бешпагирские высоты, за неделю найдены окаменелые останки двенадцати видов животных – целый зоопарк.

С видом победителей мы вносили клады земли в музей и еще неделю рассказывали коллегам о поездке. Жизнь пошла своим межэкспедиционным чередом. И кто бы мог подумать, что спустя всего месяц в телефонной трубке после вопроса «Это музей?» прозвучит: «А мы тут мамонта откопали».

…Однажды между поселком Равнинным и хутором Родионовым Новоалександровского района раздался рев мотора экскаватора: здесь начали разрабатывать глиняный карьер. Не хотелось бульдозеристу Рафигу Ахмедову портить вид прекрасного местечка, уютно притулившегося над балочкой. Но работа есть работа, и исполинский черпак-ковш упрямо вгрызался в тяжелый грунт. Когда отметка глубины достигла семи метров, вместе с очередной порцией глины на поверхность были подняты странные белые кусочки. Рафиг заглушил мотор и спустился на дно рукотворной чаши…

- Да это же мамонт!

Новость о находке разлетелась по району в течение дня. Всем хотелось увидеть, что же за зверь спрятался на дне карьера.

И вот уже мы снова в экспедиции, на время которой отдел природы переименован в «отдел при родах слона». Любимое слово за длинный рабочий день – «галька». Так ласково мы величали гравийный панцирь над скелетом. Растущий поодаль раскопа рукотворный отвал кубометров породы и появившуюся на нем дорожку наверх назвали тропой здоровья.

23 сентября наш маленький неутомимый отряд взял повышенные обязательства: каждый из концессионеров торжественно поклялся обнаружить не менее 10 костей слона. В итоге звание «ударник палеонтологического труда» единогласно было присуждено заведующему отделом археологии музея Игорю Отюцкому с вручением «переходящей» лопаты.

Нарастает посещаемость раскопа: началось с десяти человек, а в конце перешагнуло за триста в день. Пешие, конные, на велосипедах, на гусеничном ходу, на «Жигулях» и «Волгах», и у всех стандартный вопрос: «Кто?»

Каждый из участников экспедиции мог увидеть в происходящем перст судьбы: южный слон дал о себе знать в год 45-летия обоснования скелета своего собрата в музее-заповеднике. Особенно удивлялась Анна Константиновна:

- Как могло случиться, чтобы на одного палеонтолога пришлось сразу два скелета южного слона из пяти известных в мире?! А ведь именно скелет нашего первого слоника стал моим талисманом. Мы вместе с ним в музей пришли работать. Помню, как после блестяще проведенной в Ленинграде реконструкции скелета в Ставрополь прибыл спецконтейнер с костями гиганта. Меня охватил ужас, когда в зале на песчаный подиум мы выгрузили непонятную груду…

29 сентября. Погода, несмотря на все запугивания телевизора, была более чем благосклонна. Дневная температура доходила до +26. Прощальный загар вскоре выступил на наших плечах, щеках и носах. Взбираюсь на верхушку насыпи, откуда вся «батальная сцена» как на ладони. Небольшой перерыв окончен, время в очередной раз насладиться чудесной палитрой раскопа: здесь и охра – художественное орудие древних, и жирные глины с оливковым отливом, и прослойки стеклообразного гипса. Серые пески вперемешку с радужной галькой подстилают костяк. Вся картина припорошена черноземом. Прибавьте к этому золото осенних злаков и вторичное цветение степи…

После обеда и прогулки по окрестностям вновь продолжаются рабочие палеонтологические (в прессе нас все время норовили назвать археологами) будни. В это время к раскопу подходит экскурсия из детского сада «Теремок». В центре внимания ребятишек оказывается вовсе не доисторический слон, а прибившаяся к нашему походному лагерю симпатичная дворняга Элька. Даже исполинские кости не могут оторвать детей от живого существа. Это и правильно.

- А мы кутюшку с собой возьмем? – вопрошает воспитателя четырехлетняя Маруся с черными как смоль волосами.

- Нет, она косточки охраняет, – вполне точно характеризует «должность» нашей Эльки педагог.

…Наконец настает день, когда раскоп укрывается полиэтиленовой пленкой, личные пожитки участников экспедиции уложены в автобусе. Ветер, забивший землей наши глаза и уши, слава богу, поутих. Славный умиротворенный закат освещает семь фигур, поднимающихся по насыпи. Строй замыкает неугомонная Анна Константиновна. Ей каждый раз очень не хочется покидать «счастливое место» уникальной находки:

- Как жаль расставаться с раскопом… Лишь бы все получилось, и работа не была напрасной.

Да нет же, милая Анна Константиновна, вашу работу напрасной никак не назовешь. А для нас явилось счастьем работать рядом с вами, делить часы удивительного профессионального везения и азарта, радоваться каждой новой детали, показавшейся из-под многовековых наслоений… Теперь у нашей Анны Константиновны новая дерзкая мечта: поставить в музейном зале рядом с первым своим «сынком», получившим наконец имя Архип, его младшую «сестренку» Нюсю, которую мы так дружно откапывали в нашем волшебном карьере…