Своею жизнью оплатил

Отношения

(«От сессии до сессии…»)

Разлетались вдребезги концепции,

Головы шалели от проблем,

Надвигался Лессинг на Лукреция,

Над Жюль Верном возвышался Лем.

 

Мерк в лучах восхода эрудиции

Фрейда незакатный ореол,

Жестом повелительным патриция

Мудрость возводилась на престол…

 

По аллеям дальним

Шлялись вечером

В бурные студенческие дни.

И каштаны в ряд цветенья свечи нам

Зажигали — юности сродни.

Но сникали споры распаленные.

 

Вдруг глаза — ее ловили взгляд.

Парочками тропки полусонные

Нас вели куда-то наугад.

… Вижу: от деревьев -

 

Теней полосы.

Лунные подпалины тихи.

И читает парень севшим голосом

Для Наташи светлые стихи.

Майский праздник ветеранов

Встреча радостна.

Горестно слово:

- И опять поубавилось нас…

- Через год соберемся ли снова,

Соберемся ли все, как сейчас?..

 

- Эй, глядите, спешит медсестрица,

А сказали – в больнице опять…

Разровнялись морщины на лицах,

Словно сброшено лет тридцать пять.

- Здравствуй, Федор, приветик, Данила!

Ну а кто там прижух в стороне?

И запнулась. И вздох обронила:

- Михаил, иль мерещится мне?

Погоди, дорогой, я поближе,

Я поближе к тебе подойду.

- Ты такая ж, – сказал он, -

Я вижу…

 

А ослеп в сорок пятом году.

Тропинка в детство

Тимофею Шелухину

Налился теплой алостью зари

Восточный край приспущенного неба,

Над рощицей вспорхнули сизари.

Разволновало ветром поле хлеба.

 

Пройдешь по узкой тропке за село,

Где можно вдаль глядеть, не наглядеться;

Так тихо здесь, спокойно и светло,

Как будто бы прошел сквозь годы – в детство.

Этюд

Какая крупная луна

На ленте розовой заката!

И крестиком нанесена

На ней антенна дальней хаты.

* * *

Мы все пожизненно актеры -

От первых лет

До судных дней…

И возмужав, играем споро,

И — став белее ковылей.

 

Играем умников надменных,

Жертв и смиренных палачей,

Владык, шутов – попеременно,

И — беспородных сволочей.

 

Видать, сценарий – никудышный,

Смотреть порою тяжело,

Когда царит над миром зло,

И это скрыть не суждено.

 

Будь посуровее Всевышний,

Закрыл бы он театр да-а-а-в-но.

Оглянувшись

Ночь ноября таит унынье.

Тоску по кругу водит страх.

Несносна мрачность темно-синяя,

Но зреет Слово на губах:

 

Ей-богу, без надрыва сетую,

Кручинюсь больше

Оттого,

Что мало радовался свету я,

Что скупо высевал его…

Прозрачная река

Стихи мои, когда душа светла,

Опорою моей в раздумьях были,

И, если скверно шли мои дела,

Меня вы вновь к надежде выносили,

 

В тот, по сегодня не открытый мир,

Где нетерпимы трусость и бравада,

Где искренность,

Как редкий сувенир,

Беречь от посторонних глаз не надо.

 

Где звездный блеск не застят облака

И горизонт — не погасить туманам,

А Времени прозрачная река

Не затаила омуты обмана.

 

Стихи мои, когда весна цвела,

Вы радостной и терпкой долей были,

Тревогами, которым несть числа,

С ума сводили, к свету выводили.

 

И к родине, что не всегда была

В пути и справедлива, и мила,

Не растерял в себе любви высокой -

Где птичьих рощ гремят колокола,

И льются реки,

И шумит осока.

Пленник

Своею жизнью оплатил

Я каждый шаг на той дороге,

Что обрывается в итоге…

Дай Бог, чтоб — на исходе сил.

 

Как под присягой, с первых лет

Не предавал Любви и Дружбы,

Считая Честность — Высшей Службой

В дни поражений и побед.

 

Навечно — пленник Красоты

И непридуманной Свободы

В рассветный миг, в час непогоды…

Я — не миную немоты.

 

Все то, что выплеснуть успел,

Теперь никак мне не подвластно,

И если сразу не погасло,

Пусть обретает свой удел;

 

Возможно, и прошелестят

Тоски коснувшись чьей-то, строки

И затуманят взгляд глубокий -

Бесценно благодарный взгляд!

 

Какой еще награды мне

За все нерадостное надо…

Плоды поры осенней сада

Напоминают — о весне.