Чучела животных представлены в ставропольском краеведческом музее

У истоков коллекции

1884 год. Тяжелобольного нотариуса Георгия Константиновича Праве доставляют в Ставрополь из Петербурга для лечения туберкулеза. Надежды на выздоровление почти не осталось – даже знаменитый доктор С. Боткин признавался в собственном бессилии. А вот молодой врач Л. Бертенсон предложил новую методику, сочетающую прием лекарств с отдыхом на природе. По его совету Праве проводил много времени на душистых лугах Ставрополья, вдыхал запахи полевых цветов, наблюдал за насекомыми и животными.

Выздоровев, Праве увлекся коллекционированием чучел. Его большая семья жила небогато, и все же Георгий Константинович находил деньги, чтобы заказывать чучел в столичной мастерской Лоренца и учебные наглядные пособия в магазине Шмидта.

Так собиралась знаменитая коллекция Праве. Были приобретены чучела не только животных, обитавших на территории России, но даже экзотических представителей фауны Австралии, Северной и Южной Америки, Африки! Открывшийся впоследствии музей получил имя супруги Праве – Марии Васильевны.

- Когда еще не было специализированного музейного здания, чучела хранились в доме Праве, – рассказывает заведующая отделом природы Ставропольского государственного музея-заповедника Вера Данилевич. – А первым хранителем коллекции была Мария Васильевна. Ее заботливые женские руки и понимание важности дела, которым так увлеченно занимался муж, помогли сохранить уникальные экспонаты в доме. Чучела стояли на всевозможных полочках, лежали под кроватями…

Страдивариус таксидермии

Таксидермия (от гр. taxis – приготовление, обработка и derma – кожа, шкура) – профессия, в нашей стране официально не существующая. Ни одно учебное заведение России не выпускает дипломированных таксидермистов, мастерство это передается из рук в руки.

История таксидермии в России тесно связана с именем Ференца Лоренца, или, как звали его ученики, Федора Карловича. Поляк по происхождению, Ференц имел за плечами всего три класса ремесленного училища, но яркий талант, трудолюбие и наблюдательность помогли ему стать крупным зоологом, членом трех Императорских научных обществ, автором монографий и многочисленных статей, посвященных птицам.

Александр Котс, его близкий друг, писал: «Возможно, что знакомству с первыми элементарными приемами в набивке чучел Лоренц был обязан указаниям какого-нибудь любителя. Но принимая во внимание, что и среди профессиональных препараторов Федор Карлович… не имел себе равных даже за границей, приходится признать, что совершенством, которого он достиг в препараторском искусстве, Лоренц обязан был всецело самому себе – редкому сочетанию врожденной наблюдательности и художественного дарования».

Чучела Лоренца стали так популярны, что даже иностранцы приезжали в Россию посмотреть на работы мастера. Георгий Константинович Праве не раз бывал в знаменитой мастерской. Именно оттуда в Ставрополь были привезены чучела лисицы, тетерева, волков и медведей. Конечно, пользуясь таким успехом, Федор Карлович не упустил возможность поднять цены на свои чучела. Но истинных собирателей это не останавливало.

«…Всё представлявшее научный интерес им предлагалось, прежде всего, Московскому университету, московским зоологам, отчасти Зоологическому музею Академии наук…. Равным образом Федор Карлович с удивительной готовностью работал на провинциальные естественно-исторические музеи…», – писал известный русский зоолог Михаил Мензбир. К числу учеников Лоренца можно отнести основателя Государственного Дарвиновского музея, упомянутого выше доктора биологических наук, профессора Александра Котса, называвшего Ференца «страдивариусом таксидермии» – то есть мастером высочайшего уровня.

Глаза зверя

Но в чем же особенности этих чучел? Федор Карлович умел сделать эти чучела очень похожими на живых. Даже проходя мимо них по экспозиционному залу, ощущаешь, будто эти таинственные существа не просто стоят, а молча наблюдают за тобой. Это сложно передать словами и необходимо почувствовать самому.

- Отличительный «фирменный» знак мастерской Ференца Лоренца таков, что чучела стоят либо на овальной, либо на прямоугольной подставке – ее мы называем медальоном, но обязательно черного цвета, – поясняет Вера Данилевич. – Секрет изготовления чучел Лоренца не могут разгадать даже искушенные в технологиях современные таксидермисты. Некоторым чучелам в нашем музее больше ста лет, а они продолжают радовать глаз и лишь немного выгорели на солнце. Возможно, все ряды перьев и шерсти были обработаны порошком мышьяка для сохранности.

Особенность каждого чучела Лоренца и в том, что на любой мордочке животного можно увидеть неповторимое настроение. Лисица, например, хмурится. Кажется, она только что упустила мышку и теперь чутко прислушивается к малейшим шорохам, а возле медведя растянулся в какой-то философской дремоте большой полярный волк. Как-то молодой зоолог П. Резник пришел в гости к пожилому Праве, и между ними завязался увлекательный разговор. Больше полутора часов они беседовали о музейных коллекциях. Перед уходом юноша восторженно заметил: «Какая у вас собака спокойная! За полтора часа даже ухом не повела!». На что Праве улыбнулся и, уверив Резника, что перед ним чучело, сел на волка.

- Павел Моисеевич Гречишкин, наш знаменитый художник, рассказывал, что еще мальчиком, придя в музей, сильно испугался чучела оскалившегося волка. Его глаза как бы светились зеленым огнем и действительно наводили страх на посетителей, – вспоминает Вера Геннадьевна. – Что ж, если люди так реагируют на чучело, значит, оно сделано отлично.

Думаю, нельзя не согласиться с Верой Геннадьевной. Недаром у многих экскурсантов в зале природы возникает ощущение, что сохраненные мастером фигуры обладают душой. Покидая зал, невольно оглядываешься, чтобы еще раз встретиться с «говорящими» глазами большого волка, и кажется, что, затаившись на время, чучела ждут ночи, чтобы вновь ожить и осветить зелеными огоньками загадочный музейный сумрак…