Реформа МВД: систему раскрытия преступлений надо менять

Но, на мой взгляд, первым делом стражам правопорядка стоило бы избавиться от нынешней учетной системы раскрытия преступлений – так называемой «палочно-галочной», в которой упор делается не на профилактику преступлений и раскрытие их по горячим следам, а на погоню за статистикой. Которая провоцирует сотрудников прежде всего на улучшение показателей, причем любыми способами, вплоть до криминальных – иначе получишь нагоняй. Что, конечно, сказывается на качестве работы. Впрочем, в начале года много шума вызвала информация о том, что готовится приказ министра МВД страны «О вопросах оценки деятельности органов внутренних дел РФ», в корне меняющий критерии оценки работы милиции. Но вот уже и лето на исходе, а вожделенного приказа пока никто в глаза не видел. Жаль, ведь в «Ставрополке», как и в любой другой редакции, найдется вагон и маленькая тележка примеров, как в погоне за показателями некоторые стражи порядка «находят» преступления на ровном месте. И наоборот, если «срубить палку» по-быстрому не светит, они всеми правдами и неправдами стараются избавиться от обузы: «отфутболить» пострадавшего, отказать в возбуждении уголовного дела под разными предлогами и т. д. Наиболее ярко живописует порочность «палочно-галочной системы», история, к которой «СП» в свое время уже обращалась.

Ночное побоище

Напомню суть дела. В ночь с седьмого на восьмое марта 2008 года житель Ставрополя Павел Астафьев лишился глаза. Тяжелое увечье, по его утверждению, он получил от хулиганов, избивших его прямо в присутствии сотрудников милиции. Версия Астафьева такова: поздно ночью он пошел провожать загостившегося приятеля. На проспекте Кулакова на остановке мужчины сели на лавочку, стали ждать попутку. Около них притормозил милицейский белый «жигуль», из него вышли сотрудники милиции, а через секунду около «патрульки» остановился черный джип, из которого выскочили два парня и обрушили на стражей порядка поток нецензурной брани. Однако милиционеры, вместо того чтобы задержать нахалов, покорно и вроде даже виновато выслушивали площадную брань в свой адрес. Они, как показалось Павлу, знали и самих седоков иномарки, и причину их возмущения. И тут Павел, на свою беду, сделал замечание «джиповцам» – мол, следите за языком, не абы с кем разговариваете, а с представителями закона. За что и поплатился: его повалили на землю и жестоко избили. Милиционеры же равнодушно взирали на побоище и не пытались вмешиваться. Когда Павел очнулся, джипа уже не было.

- Почувствовал, что у меня что-то не то с левым глазом. Подошел к одному из милиционеров, спросил: «Посмотри, что у меня?». Он отшатнулся, пробормотал, что, мол, тебе «скорую» надо, а потом они сели в машину и уехали, – вспоминает Астафьев.

Павла доставили в больницу. Спасти глаз медикам, к сожалению, не удалось.

Упал, очнулся, травма

В день госпитализации в палату к Астафьеву пришел участковый Антон Бронников.

- Он стал расспрашивать меня о случившемся, – говорит Павел. – Я рассказал, но, едва заикнулся, что в происшествии были замешаны сотрудники милиции, Бронников сразу «поскучнел». И завел «песню» о том, что, дескать, зачем сюда милицию впутывать, себе дороже будет, давай что другое запишу в протокол – мол, упал с высоты собственного роста..

Так на свет появился документ об отказе в возбуждении уголовного дела по причине отсутствия события преступления. С этой «липой» не мог согласиться ни сам изувеченный мужчина, ни его родные. Пока Астафьев лежал в больнице, его мать и сестра обивали пороги всевозможных правоохранительных структур, добиваясь возбуждения уголовного дела в отношении обидчиков Паши. Но энтузиазма со стороны правоохранителей не наблюдалось: дело стронулось с мертвой точки только спустя полтора месяца после инцидента на Кулакова.

По логике, к уголовной ответственности должны быть привлечены и незнакомцы, избившие Павла, и милиционеры, которые вопреки своим служебным обязанностям не только не пресекли их преступные действия, но и не оказали вступившемуся за честь их мундиров человеку помощь. Но чтобы добиться возбуждения дела в отношении тех, кто на него напал, и горе-правоохранителей, Астафьеву потребовались время и упорство: уголовные дела были возбуждены спустя месяцы, после многочисленных жалоб и заявлений потерпевшего. Что же на сегодняшний день? Результатов пока – ноль целых и столько же десятых. Ну никак не может милиция, расследующая уголовное дело по факту нанесения тяжких телесных повреждений Астафьеву, установить личности драчунов из джипа. А следственный комитет никак не может разыскать стражей порядка на «жигулях», которые позволили безнаказанно изувечить человека.

Поскольку, как говорят в следственном комитете, Павлу показывали фотографии сотрудников милиции, кто в ту злополучную ночь нес службу в краевом центре и мог оказаться на месте ЧП, но он никого не опознал. А время-то идет, и вычислить «храбрецов» в милицейской форме становится все трудней. Впрочем, сам Астафьев утверждает, что «карточки» ему стали показывать чуть ли не через год после случившегося, да и то далеко не всех сотрудников, а только тех, кто на момент демонстрации фотографий не уволился из органов. Примерно то же самое говорят и милицейские следователи – время ушло. Если бы вот по горячим следам искать, тогда другое дело.

Но «горячие следы» «остыли» благодаря участковому Бронникову (хотя, на мой взгляд, активное участие в «заволокитивании» дела принимали все без исключения правоохранительные структуры, а не только единственный участковый. – Ю. Ф.). Который пока что «отдувается» за всех действующих лиц этой некрасивой истории. За попытку укрыть от учета тяжкое преступление в отношении него было возбуждено уголовное дело по статье «Злоупотребление служебными полномочиями» УК РФ. «В результате противоправных действий участкового были нарушены права и законные интересы потерпевшего… поскольку уголовное дело о преступлении было возбуждено спустя значительный промежуток времени, что привело к невозможности своевременно установить и привлечь к уголовной ответственности виновных лиц» – гласит официальный комментарий прокуратуры Промышленного района.

Корысть или халатность?

Недавно уголовное дело в отношении участкового слушалось в Промышленном райсуде. Приговор за злоупотребление служебными полномочиями – два года лишения свободы условно плюс трехлетний запрет занимать должности в правоохранительных органах. Приговор А. Броннников обжаловал – дескать, суд неправильно квалифицировал его действия именно как злоупотребление служебными полномочиями. Резон таков – ответственность за это деяние может наступить лишь при наличии у должностного лица корыстной или иной личной заинтересованности. А во внесении в протокол сведений о получении травмы Астафьевым при падении таковая, по мнению Бронникова, отсутствует – ЧП случилось не на его территории, и показатели раскрываемости на этом участке его не очень волнуют. Так что «филькина грамота» в протоколе – чистой воды халатность, а посему его действия следует переквалифицировать именно на эту статью УК РФ. И с доводами Бронникова, что никакого злоупотребления – читай личной заинтересованности – с его стороны не было, я была бы готова согласиться, если бы не одно «но». Дело в том, что на скамью подсудимых Бронников угодил сразу с двумя уголовными эпизодами – не только по делу Астафьева, но и еще некоего М., тоже пострадавшего от «невнимательности в сочетании с отсутствием заинтересованности» милиционера. Вернее, от его чрезмерной прыти в составлении административных протоколов, которая потянула на статью УК РФ «Служебный подлог». С гражданином М. вышла весьма занятная история: стал он регулярно получать уведомления о том, что должен заплатить штраф за совершенное им административное правонарушение – распитие спиртных напитков в общественных местах. Якобы за сим малопочтенным занятием его в течение считанных месяцев восемь раз заставал участковый и соответственно составлял протоколы. Однако не помнит он за собой подобных «подвигов». Взял да и обратился куда надо – мол, дорогие начальники, разберитесь, за что же это меня все время штрафуют. Разобрались. И, как сказано в приговоре Промышленного суда, «Бронников, с целью улучшения показателей своей работы на обслуживаемой территории, внес в официальный документ – протокол об административном правонарушении – заведомо ложные сведения… вследствие чего М. был необоснованно привлечен к административной ответственности». Впрочем, виновным себя и в этом участковый Бронников не признал – суду он пояснил, что задержал лицо, распивающее спиртное. Это лицо представилось ему как М., поэтому он и внес указанные данные в протокол. Потом это же лицо, которое он, Бронников, уже «опознавал» как М., стало ему регулярно попадаться на глаза во время распития. Отсюда – и восемь протоколов. Так что, выходит, ни сном ни духом не ведал участковый, что привлекает не М., а злодея, представляющегося его именем.

Что ж, и на старуху бывает проруха. Однако эта конкретная «проруха» очень плохо попахивает. А что если не было никакого лже-М. и пьянка в общественном месте – всего лишь фантазия милиционера, набирающего «палки» по административке? Ведь как-то странно, что участковый поверил на слово неизвестному пьянчуге, даже не проверив его документы – тот ли он, за кого себя выдает. Выходит, назовись правонарушитель Б. Обамой, то «полетел» бы штраф в Белый дом?..

Сразу оговорюсь, что уголовное преследование участкового по эпизодам служебного подлога было прекращено в суде первой инстанции – по причине истечения срока давности. А вот кассационную жалобу осужденного по делу П. Астафьева в минувшую среду рассматривала коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда. Которая пришла к выводу, что Промышленный суд верно квалифицировал преступление участкового, и оставила первоначальный приговор в силе. Вместе с этой новостью поступила и еще одна: следственный отдел по Промышленному району СУ СКП РФ по краю вновь возобновил поиск горе-милиционеров, за которых заступился Павел. Может, на этот раз будет толк?

Вместо постскриптума.

И все-таки мне жалко участкового Бронникова – жертву существующей системы «планом – по валу». Он, как и все его «пашущие на земле», а не сидящие в министерских креслах коллеги – между молотом и наковальней. Не насшибает милиционер «палок» – получит выволочку от начальства. Насшибает – скорее всего, окажется в поле зрения других не менее компетентных органов. И скорее всего, то же самое его начальство, требовавшее роста показателей любыми путями, от него отвернется. Тряхнет скорбно главою, махнет дланью и с горечью произнесет: дескать, этот «оборотень» позорит наши ряды. Ату его… Единственное, что утешает в этой ситуации (если, конечно, это может служить утешением), что наша Фемида весьма благосклонна к проштрафившимся в погоне за показателями милиционерам. И сроки за подобные проступки, как правило, назначаются условные. Ведь в судах тоже работают живые люди, они все про палочную систему знают и понимают…