Дорогу фронтовику!

– Очень трудно тогда было, – вспоминает ветеран. – Техника изношенная. Механизаторы на фронте. Изнурительный, непосильно–тяжкий труд выпал на долю женщин. О какой производительности можно говорить! Между тем планы по вспашке, севу, уборке нужно было выполнять любой ценой.

Мой собеседник горько вздыхает. Сам–то он, тогда 20–летний парень, от природы крепкий, сильный, смекалистый, лучший выпускник 1940 года Стодеревской семилетки сел бы за рычаги того же громоздкого и неповоротливого СТЗ, не раздумывая, да вот беда: передвигаться мог только с помощью костыля, с войны вернулся инвалидом.

...В январе 43–го он, боец роты автоматчиков 103–й Отдельной стрелковой курсантской бригады, во время боевой операции под станицей Абинской получил сразу несколько ранений. Одно из них – в правую ногу – было настолько тяжелым, что ампутация конечности казалась неизбежной. Несколько дней провел в мучениях в какой–то случайно уцелевшей хуторской хатенке среди других раненых. Затем в госпиталях в общей сложности – десять месяцев лечения. Ногу спасли, но хромота – на всю жизнь.

Вот и определили его тогда в 1944–м, успевшего до войны закончить два курса Моздокского элеваторного техникума, агрономом на один из производственных участков МТС. Занялся самообразованием. Потом поступил на заочное отделение Терского сельхозтехникума. Справлялся.

– А в сорок шестом, причем в один день, в моей жизни произошли сразу два знаменательных события, – говорит Андрей Тарасович. – Я стал семейным человеком! Аня Ивакина, самая красивая станичная дивчина, согласилась быть моей женой. Конечно, мы и раньше были с ней знакомы, любили друг друга. Но еще больше сблизило нас одинаковое горе: и ее отец, и мой погибли на фронте, им было тогда по 38 лет…

Свадьбу играли скромно. Но гармонист был. А вот фотографа… Не оказалось такого в станице. Поэтому – ни одной свадебной фотографии. Что же касается подарков, тут родственники подгадали. Невесте подарили швейную машинку и совсем уж экзотический для глухой сельской глубинки подарок – роскошную Книгу о вкусной и здоровой пище. Она, по словам Андрея Тарасовича, прямо–таки заворожила молодую жену. Стала готовить по рецептам вроде и не изысканные блюда (какие уж там деликатесы в то время, да еще в сельской местности), но такие вкусные и калорийные! В общем, оказалась искусницей по части «харчевания». И он — в этом А. Черевань убежден! – именно жене обязан тем, что и сейчас, в возрасте 86 лет, чувствует себя в общем–то сносно, если не считать время от времени дающей о себе знать ноги.

А второе событие? Тогда же на свадьбе начальник станичной почты Иван Савельевич Иванов подарил жениху ...годовую подписку на «Ставропольскую правду». Андрей Тарасович считает ее самым дорогим подарком. И тут нет преувеличения. Ведь в станице в те годы еще не было радио, о телевидении никто и не догадывался, а из газет приходила одна «Ставрополка», да и то лишь в несколько домов. Она являлась единственным источником информации о событиях в крае и стране. И молодой агроном, жадный до печатного слова и до знаний, прочитывал ее от корки до корки. Делился тем, что узнал, с товарищами, родственниками, соседями. Газета, что называется, переходила из рук в руки.

– Но и потом, – продолжает ветеран, – когда появилась возможность слушать радио, читать другие издания, без «Ставропольской правды», ставшей для меня родной, я уже не мог. Вот так, начиная с 1947 года, и выписываю ее, не пропустив ни одного года. Считайте сами, какой у меня стаж подписчика. 64 года — такой же, как и семейный!

Андрея Тарасовича избрали председателем станичного Совета, он был заместителем директора машинно–тракторной станции по политической части, а затем – секретарем парткома по зоне Русской МТС (это – в конце «великого хрущевского десятилетия», когда в крае образовалось два крайкома – промышленный и сельский, и соответствующее деление произошло на местах), возглавлял районную исполнительную власть, в 1970 году стал первым секретарем Курского райкома партии. Кем бы он ни работал — «Ставропольская правда» всегда была у него под рукой. С нее начинал рабочий день. Краевая газета активно пропагандировала передовой опыт — А. Черевань брал его на вооружение, применял у себя.

– Искренне радовался, – говорит он, – когда в «Ставрополке» появлялся материал, пусть даже короткое сообщение, о добрых делах в нашем районе.

– Но ведь были, наверное, и критические публикации?

– Конечно. Одна из них мне особенно запомнилась. В феврале 1973 года, в самый разгар зимовки, вышла разгромная статья собкора под заголовком «Дрень соломенную теребя». В районе, и без того очень сложном по своим почвенным и погодно–климатическим условиям, предыдущий сельскохозяйственный год оказался особенно тяжелым. Случилась сильная засуха, неурожай, в зимовку вошли без кормов, выручала солома, которую пришлось закупить, понятно, что не от хорошей жизни. Но собкор выдал сполна, никого не пощадил, прошелся и по райкому партии. Однако как не было обидно, я распорядился: перепечатать статью без сокращения в районной газете.

– За эти годы произошло много перемен. Сегодня уже и политическая система другая, и экономика. Многое поменялось и в сельскохозяйственном производстве. Естественно, в «Ставропольской правде» тоже. Как она вам, нынешняя? – спросил я у ветерана.

– Читать интересно: отражает время, современную жизнь, проблемы нынешней экономики, нового уклада в сельском хозяйстве. Только вот о людях труда, о передовиках производства (само–то понятие «производство» никто не отменял) маловато материалов. Раньше внештатные авторы занимали ведущее место, сегодня газету делают в основном штатные сотрудники. Хорошо это или плохо, я не знаю...

Одно радует ветерана: в последнее время газета неплохо, как он считает, освещает тематику, связанную с 65–летием Победы, публикует воспоминания участников войны. Ему, бывшему воину, тоже, как говорится, есть что вспомнить.

…22 июня 1941 года Андрею предстояло сдать последний экзамен за первый курс – и на каникулы! А утром, по дороге из общежития в техникум, узнал: война! Через год стал курсантом Орджоникидзевского пехотного училища. Война была в самом разгаре, но казалось, что сюда, в горы, она не придет. Пришла. Началась хорошо спланированная гитлеровским вермахтом горная операция «Эдельвейс». Курсантов бросили на защиту перевалов Большого Кавказского хребта. Сколько полегло их там, боевых товарищей!.. Бесславно и нелепо. Из–за неподготовленности к несению боевой службы в горных условиях, неразберихи, непродуманных приказов.

Ему тоже довелось по полной хлебнуть фронтового лиха, особенно когда в составе 103–й Отдельной курсантской бригады был переброшен на рубежи знаменитой «Голубой линии»:

– Нашу роту усилили шестью танками и дали приказ: взять высоту, – вспоминает ветеран. – Часть бойцов разместилась на броне, остальные – за танками. Вперед! Местность со стороны немцев просматривалась прекрасно, тем более что стоял на редкость ясный солнечный день. Фашисты выдержали паузу, когда наш последний танк стал досягаем для снарядов их пушек и буквально прямой наводкой уничтожили все наши машины. И от роты почти никто в живых не остался.

Что было потом? Наступила ночь. На «ничейном» поле лежали друзья, товарищи Андрея. Мертвые. И живые, раненые. Были слышны их крики и стоны. И он решился. Ползком, к своим. Гитлеровцы заметили. Над головой засвистели трассирующие пули. И все же нескольких раненых удалось вытащить.

За проявленное личное мужество рядовой Андрей Черевань был награжден медалью «За отвагу». Потом в его жизни были другие награды, в том числе и за мирный труд – ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Но та, первая, солдатская медаль «За отвагу» до сих пор остается самой дорогой.

9 мая 1945 года Андрей Тарасович, так получилось, встретил в Ставрополе. Приехал в краевой центр тремя днями раньше по командировке в краевое управление сельского хозяйства. 8 мая завершил все дела.

– А на следующий день, утром… Нет, этого забыть нельзя. Казалось, все, от мала до велика, вышли на центральные улицы. Опираясь на костыль, я дошел до железнодорожного вокзала, чтобы ехать домой, а тут – настоящее людское море! Ликование, радость, объятия, слезы. Стал протискиваться к своему вагону. И вдруг чей–то оклик: «Фронтовик? Воевал?». Не успел ответить, как несколько мужских рук подняли меня над толпой: «Дорогу фронтовику!», и в следующую минуту я стоял уже в тамбуре вагона. Какая–то женщина вскочила на подножку, вручила букет.

И такое торжество было на всем пути следования поезда (он ходил тогда по маршруту: Ставрополь – Кавказская – Армавир – Невинномысск – Минеральные Воды), на каждой большой и малой станции. В гуле голосов как набат звучало: «Победа! Победа!».

В 1975 году бывший фронтовик с учетом его огромного опыта хозяйственной и организаторской работы был назначен заместителем главного инспектора Государственной инспекции по закупкам и качеству сельскохозяйственной продукции (в этой должности трудился до ухода в 1985 году на отдых). И с тех пор они с Анной Никитичной, осуществив свою давнюю мечту, живут в Ставрополе – в городе, ставшем для них родным и любимым, самым красивым на свете. Живут, радуясь. А как же иначе. Ведь у них есть трое внуков и уже столько же правнуков. И над ними – мирное небо! Это главное!

Ставрополь.