00:00, 25 ноября 2009 года

Журавль в руках

Наверное, за этот строго элегантный вид их и назвали красавками. Птицы давно занесены в Красную книгу как исчезающий вид, а у орнитолога–любителя живут годами: долгожительнице Журке уже сорок лет! Другим значительно меньше, но они тоже стали обычными домашними обитателями.

Небольшой домик Сахаровых в селе Красный Октябрь Буденновского района покажет любой из местных жителей – здесь Николая Давыдовича знают не только как настоящего защитника пернатых, которому нередко «подбрасывают» на воспитание подранков, но и как человека, увлеченного творчеством: он пишет картины и стихи, а еще увлекается резьбой по дереву. Корявые ветки, собранные по всей округе, мастер тоже «превращает» в красивых птиц.

Он показал несколько готовых работ и, обратив мое внимание на кучу сушняка, заметил:

– Скучать зимой не придется! Вот из этой получится удодик,– перебирая коряги, говорит он. – А вот тут я уже вижу журавлика... Природа сама все создала, человек должен только разглядеть эту красоту.

Передав дереву свое тепло, он будто оживил сокола–сапсана: грозная птица, охраняя своих малышей, с тревогой поглядывает в небо. А деревянные журавли, кажется, прямо сейчас готовы выпорхнуть из рук...

Особые чувства вызывают и многочисленные пейзажи Николая Сахарова: в них и знойное дыхание жаркого июля, и утренняя свежесть очаровательной осени, и скрытая глубина холодной реки. Столько простора и естественных оттенков, что можно почувствовать дуновение ветерка – оно угадывается и по склоненным камышам, и по мерцанию воды, по которой он пробежал легкой рябью.

– А это вот наша рощица за селом, – продолжая меня знакомить со своим творчеством, говорит Николай Давыдович, доставая из пыльных запасников картины. – Вот мои любимые кусты степной сирени–гребенчука. Кстати, это растение – удивительное создание природы, спрятавшись под ним в дождь, можно не бояться ударов молнии.

У Н. Сахарова много и незаконченных этюдов, по его словам, сделанных прямо на ходу, одним махом. И он их тоже будет дорабатывать долгими зимними вечерами. Эти полотна, будто «записные книжки», отражают важные моменты для художника, например, потревоженные ветром камыши или деревья, на которые упал луч солнца.

– В природе нужно ловить каждое мгновение! – говорит собеседник.

Трудно представить, что, работая долгие годы художником–оформителем, Николаю Давыдовичу приходилось писать лозунги, рисовать портреты вождей пролетариата, различных государственных деятелей. Душа ведь просила совсем другого! И все же ему повезло – на талант, которым он обладает, обратил внимание один из учеников самого Репина, волею судьбы оказавшийся в этих местах. Он так много рассказывал о художниках–передвижниках, которых знал лично, что навсегда заразил тогда еще совсем молодого парня их творчеством: поделившись секретами мастерства, научил его ценить подлинное искусство.

В чем они заключаются, в полной мере, наверное, Николай Давыдович и сейчас не сможет толком объяснить. Но многое становится понятно уже из общения с ним: чтобы почувствовать себя счастливым в этом большом и непредсказуемом мире, художнику не так уж много надо – чтобы в мастерской на печке–буржуйке, наполняющей ее блаженным теплом, томился большой чугунный чайник, на стеллажах ждали своего часа холсты и краски, а во дворе ворковали любимые голуби...

Его картины нередко выставляются в районном и городском музеях, путешествуют за пределами края. Создать в селе свою художественную галерею – назойливая мечта Николая Сахарова. И тут – ни капли тщеславия! Он готов все свое творческое наследие оставить землякам, а еще у него – огромное желание передать те самые «секреты мастерства» молодым. Многие из его работ в свое время «разбрелись» по музеям, около двух тысяч находятся в частных коллекциях, а пейзаж «Утро в Архызе» хранится в Третьяковке.

– Это ведь все – родная сторонка, – задумчиво глядя на картины, говорит он, – ее нужно любить, и я мог бы научить сельскую детвору не только рисовать пейзажи, но и понимать, чувствовать природу, а главное – беречь ее.

Как настоящий орнитолог, Николай Давыдович не только выхаживает животных и птиц, изучает их повадки, но и на основе своих наблюдений пишет замечательные рассказы. На подворье у него жили лебеди, ручной ворон, которого даже говорить научил, серебристый хохотун и всякая другая птица, которую он выхаживает и отпускает на волю. Почти у каждого из его питомцев своя интересная история. Так, Журку, он спас от степной лисы. Долгое время носил птенца на работу за пазухой, там в тайне от начальства кормил малыша. Когда прятать было невозможно, они стали ходить повсюду вместе. Поначалу односельчане удивлялись, а потом привыкли. Журавль и человек так привыкли друг к другу, что за сорок лет красавка так и не решилась улететь вместе с сородичами, которые, призывно курлыкая, не раз кружили над подворьем художника.