Виктор Копейко. Еще в школе дразнили: художник!

Судьба этого человека удивительна. Казалось, она раз за разом упрямо сбивала его с пути ради одной только цели: заставить изменить призванию. Но призвание упрямо брало верх.

Его отец – участник битвы за Москву, кавалер ордена Славы – в 22 года стал инвалидом первой группы. «Мне калека не нужен», – отказалась от него жена. Но в госпитале в Иркутске Тихон познакомился с женщиной, которая ждала своего мужа любым, а тот погиб на фронте. Вот так потом вместе они и прожили 30 лет, вырастив трех сыновей.

Отец передал им чувство юмора, научил играть на гитаре и в шахматы. Говорить с ним можно было обо всем: он много читал, и наступил момент, когда библиотекарь сказала: «Мне больше нечего ему предложить, он все перечитал».

Мать была рукодельница. Вязала скатерти, сама выдумывая причудливые узоры. Мальчишки пристраивались рядом и рисовали. Младший, Петр, всю жизнь потом преподавал рисование и черчение, а Виктор…

Первую кисточку сделал сам – из телячьих щетинок, по вычитанному в книге рецепту. Срисовывал портреты писателей, учёных, поэтов. И когда посмотрел на «своего» Пушкина и увидел: похож! – почувствовал себя художником. Так его и в школе дразнили – «художник», тем более что рисовать приходилось постоянно.

А вот родители это увлечение профессией не считали. Да и ближайшее училище находилось в Иркутске: чтобы добраться до него, надо было 15 отцовых пенсий. Поэтому отец прочил первенца в механики, а мать – в агрономы. Природа была ближе, туда и пошел.

Учился по–настоящему, хотя на уроках руки будто сами собой набрасывали портреты однокурсников, педагогов… Окончив техникум, стал заместителем главного агронома огромного хозяйства. Да еще в институте заочно учился. Причем настолько серьезно, что на четвертом курсе получил предложение поступать в аспирантуру. И быть бы В. Копейко кандидатом сельскохозяйственных наук, но призвание к тому времени уже начало выводить его на другую дорожку.

Зимой директор местной школы предложил молодому агроному поработать учителем: уборка, мол, закончилась, планы писать да анекдоты травить скучно, а у нас рисование физрук преподает, и многие, дескать, умрут левитанами и репиными, так и не узнав об этом. Весной, если поле потянет, вернешься.

– Фраза про левитанов зацепила, – вспоминает Виктор Тихонович. – И в колхоз я больше не вернулся. Хотя стыдно было, изменником себя чувствовал. Наверно, потому и пшеницу не пишу…

Диплом ученого агронома он все–таки получил. Но к тому времени успел закончить еще и художественное отделение, только что открывшееся в педучилище родного райцентра. Заочного отделения не было, и ему, человеку семейному, пришлось коренным образом менять свою жизнь. Спасибо, супруга поддержала. Кстати, познакомился он с ней романтично – в поезде, даже имя угадал – Галина… Она стала ему верной спутницей и надежным тылом на многие годы.

Училище закончил за два года: посмотрев его работы, взяли сразу на третий курс. Но и тут слабины себе не дал: помимо восьми часов занятий в аудитории, по столько же занимался дома. Привычка много работать пригодилась и в Омском институте. На сессию студент Копейко приезжал не дважды в год, как все, а один раз и сдавал быстрее всех: столько привозил работ. Причем манера сибиряка так и осталась самобытной, ни на кого не похожей. Из 50 студентов только троих допустили защищать диплом по живописи. В счастливую тройку вошел и Копейко. Хотя были другие соблазны: предлагали защищаться по методике черчения и рисования, а преподаватель по дизайну, увидев чертежи линогравюрного станка и автомобиля, просто руками всплеснул: «Не туда попал, тебе на дизайнера надо». Но Виктор рассудил иначе, а автомобиль потом все равно собрал.

В родное село вернулся с четырьмя дипломами. Работал учителем. Случайно услышав сетования заведующего отделом культуры, что никак не удается открыть здесь музыкальную школу, не удержался и спросил: «А почему не художественную?».

За девять лет школа превратилась в игрушку. В ней было все. Но врачи стали настойчиво советовать сменить климат. Так и перебрался поближе к одному из братьев, Николаю, в Новопавловск. В 1990 году создал художественную школу здесь. Теперь ежегодно до семи ее выпускников поступают в престижные художественные вузы страны, в том числе в Санкт–Петербургское училище имени Рериха, Московский институт имени Сурикова.

Немало баталий пришлось выдержать с родными сыновьями. Все трое закончили художественную школу. И не зря. Старший, Валерий, болел морем. Стал капитаном, ходил по Лене, Дону, Азовскому и Черному морям, Северному Ледовитому океану. Но и вторая «болезнь» не отпускала. И уже взрослым привела–таки в Ростовский университет. Сейчас он – член Союза художников России, пишет преимущественно морские пейзажи.

Сергей метил в летчики и два года после «художки» принципиально карандаш в руки не брал. Но не удержался, тоже закончил Ростовский вуз. Сейчас является настоятелем храма, при этом много занимается живописью и подал заявление в Союз. Пригодилось «рисование» и Александру – он занимается рекламой. Такая вот художественная семья.

– Пусть перед колхозом и пшеницей я в долгу, зато школе долг уплатил сполна: 41 год педагогического стажа, – улыбается ветеран. Теперь его главная мечта – во всей полноте показать землякам красоту родных мест. Пропущенная через сердце и руку художника, она с каждым разом открывается по–новому.

Оксана ВОРОПАЕВА. Член Союза журналистов России.