За смерть парня от травмы на катке не могут найти виновного

Несвоевременный диагноз

Как рассказала Любовь Викторовна, в декабре 2006 года ее сын, 25­летний Владимир Топальский, упал и серьезно ударился затылком на катке в одном из торгово­развлекательных комплексов Ставрополя. По словам его друзей, которые в тот вечер были с парнем на льду, они предлагали Владимиру обратиться в больницу: удар головой об лед ­ дело нешуточное. Однако он сказал, что чувствует себя неплохо, «откатал» еще кружочек и поехал домой.

А на следующий день молодого человека нашли мертвым в собственной квартире. Диагноз судмедэкспертов таков: в результате падения Владимир получил закрытую черепно­мозговую травму, сопровождавшуюся переломом левой теменной кости, острой гематомой и контузией мозга тяжелой степени. Последний пункт выводов экспертов гласил: «Члены комиссии утверждают, что при своевременной диагностике травмы и оперативном вмешательстве (удалении гематомы) возможно было бы предотвратить летальный исход».

Безутешная мать вот уже несколько лет пытается выяснить, кто виноват в том, что эта самая «своевременная диагностика» не была проведена: подозрение пало на медсестру медпункта, который функционировал при катке. Хождение за правдой стало проблемным с самого начала: сын умер в декабре 2006­го, а уже в начале весны 2007­го в первый раз матери отказали в возбуждении уголовного дела. Позже женщина еще несколько раз получит аналогичный ответ на свои заявления о привлечении к уголовной ответственности лиц, по вине которых Владимиру не был своевременно поставлен диагноз. И каждый будет оспаривать в инстанции выше. Хождение по кругу затянется почти на три года, в течение которых следствие и суд по очереди будут то отказывать в возбуждении уголовного производства, то отменять решение об отказе, то снова приостанавливать расследование по причине «неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». За это время сменилось несколько следователей по делу, но результат пока остается прежним ­ виновник не установлен.

В череде отказов и «боданий» с правоохранительной системой особо выделился ответ, который Л. Топальская не с первого раза, но получила от прокурора края И. Полуэктова. На ее обращение «о ненадлежащем проведении проверки и расследования уголовного дела» он официально признал волокиту по делу. В письме прокурор также указал, что после организованной проверки «меры дисциплинарного воздействия» почувствуют на себе многие, вплоть до и.о. районного прокурора. Но ровно через неделю после ответа И. Полуэктова из Ставропольского межрайонного следственного отдела СУ СКП по СК вновь прислали уведомление о приостановлении предварительного следствия по делу!

Между тем мать со своим горем за три года успеет «постучаться» и в Генеральную прокуратуру РФ, и в Следственный комитет РФ. Там ее жалобу будут спускать ниже в краевые инстанции, которые до этого так упорно отказывались дать разбирательству подвижку. Уже летом 2009­го она напишет президенту России. Из Кремля придет ответ: «Ваше обращение получено и направлено в Следственный комитет при прокуратуре РФ». Таким образом, бег по замкнутому кругу вновь возобновится...

Взятки гладки

Казалось бы, все просто: для того чтобы решить, должен ли кто­то понести уголовную ответственность за смерть парня, следствию нужно найти ответ на один вопрос: обязывает ли закон владельцев катка обеспечить присутствие медицинского работника для оказания помощи в случае надобности.

Но, как выяснилось, в Российской Федерации такой нормативно – правовой базы нет. То есть наличие медпункта на катке, базе отдыха, в парке и т.д. зависит только от добросовестности их владельцев. Увы, таких бизнесменов в нашем крае немного. Беспокоиться о здоровье клиентов, пользующихся их услугами, предприниматели не спешат, обыденно так ссылаясь: «кризис»...

Но вернемся к случаю с В. Топальским. Согласно документам, в декабре 2006­го при катке функционировал медпункт, в котором медсестрой работала некая Ш. Именно на ее дежурство пришелся несчастный случай с Владимиром. И вот что интересно: в одних показаниях Ш. утверждала, что в это время была на катке и подходила к парню, осматривала его, спрашивала, не нужно ли ему вызвать скорую. Но он отказался, а так как инструмента принуждения к госпитализации в нашей стране не существует, то она со спокойной совестью отпустила пострадавшего домой. Однако бывшие на катке с Владимиром Топальским друзья категоричны: медсестры в этот вечер на катке не было и ее утверждения ­ мягко говоря, выдумка.

Так вот она, виновница смерти парня, воскликнет неискушенный в хитросплетении российских законов человек. И попадет пальцем в небо. Потому как в районной прокуратуре, осуществляющей надзор за этим делом, нам популярно объяснили, что даже если медсестра соврала, это не основание привлекать ее к уголовной ответственности. Ну «улизнула» она с работы на час раньше ­ за это положено только дисциплинарное взыскание. Совсем другой коленкор, если бы была проведена комплексная экспертиза, которая бы ответила на вопрос, в состоянии ли была медсестра при визуальном осмотре Топальского после падения (будем помнить, что она утверждает, что такой осмотр проводила) определить степень опасности полученной им травмы. И если ответ экспертов будет положительным, то только тогда можно привлекать Ш. к уголовной ответственности. Но, дорогие господа сыщики, следователи и прочие компетентные ведомства, кто же вам мешает назначить и провести такую экспертизу?! То, что за три года вопрос об этом ни разу не поднимался, наводит на определенные мысли.

Не верю в то, что это единичный по России случай, когда посещения развлекательно­рисковых заведений закончились печально для клиентов. И рядом не оказалось квалифицированной медпомощи. И никто не понес ответственности за то, что человек покалечился или скончался. В тех же США владельцы катков­бассейнов и прочих американских горок в подобных случаях уже бы щеголяли в наручниках. Впрочем, как и решившая сократить свой рабочий день медсестра. В нашей же державе в этом аспекте отстаивать интересы потребителей, похоже, некому. Иначе «Типовые правила эксплуатации катков при проведении учебно–тренировочных занятий по скоростному бегу на коньках, утвержденные приказом Госкомспорта СССР аж 11 января 1989 года» (единственный на сегодня документ, регламентирующий работу ледовых заведений), давно бы заменили на свежие санитарно­технические нормы и требования по эксплуатации.