Провал в Пятигорске на горе Машук уникален

Вспомним эпизод из «Двенадцати стульев»:

«...Остап остановился у входа в Провал (который, кстати, авторы произведения назвали «малахитовой лужей». – В. В.) и, трепля в руках квитанционную книжку, время от времени вскрикивал: «Приобретайте билеты, граждане! Десять копеек! Дети и красноармейцы бесплатно! Студентам – пять копеек, нечленам профсоюза – тридцать копеек!» Остап бил наверняка: часам к пяти набралось рублей шесть – помогли нечлены профсоюза, которых в Пятигорске было множество... Заплатили и милиционеры, деликатно осведомившись, с какой целью взимаются пятаки (великий комбинатор приравнял милиционеров к студентам). «С целью капитального ремонта Провала, – дерзко ответил Остап, – чтобы не слишком проваливался!..».

Как известно, в наши дни памятник Бендеру установлен именно у входа в Провал, а его «концессионеру» Кисе Воробьянинову – у входа в Цветник, где когда–то этот персонаж стоял с «протянутой рукой», изображая «бывшего депутата Государственной Думы»...

Интересно, что у предприимчивого Остапа были реальные исторические предшественники в стремлении заработать на популярном зрелище, что отразилось даже в некоторых документах первой половины XIX века, за двадцать лет до того, как был сооружен и открыт туннель к Провалу. В документах Кавказского областного правления имеется рапорт директора строительной комиссии Кавказских минеральных вод Чайковского от 27 сентября 1837 года, в котором сообщается, что отставной действительный статский советник князь Голицын предложил проект оборудования Провала на свои средства.

Голицын говорил, что ему не дает покоя мысль о возможности посещать Провал и даже опускаться туда без всякой опасности, учитывая «любопытство господ–посетителей обоего пола». Далее он сообщал, что случайно высказал эту мысль в присутствии архитекторов Бернардацци, которые охотно согласились составить проект и провести все необходимые работы под своим непосредственным наблюдением без всякой оплаты. Голицын, несмотря на это, ходатайствовал о поощрении архитекторов, которое в будущем, по окончании работ, должно выразиться в половине суммы сборов с посетителей. Первая половина суммы должна использоваться на благоустройство Провала, а вторая – по предложению архитекторов – на устройство католического храма и в благотворительных целях – в пользу бедных Пятигорска.

Затем началась длительная переписка строительной комиссии с вышестоящими инстанциями вплоть до начальника Кавказской области. Там, «наверху», засомневались в прочности «сих построек», особенно моста над Провалом, и «не будут ли вообще посетители подвергаться опасности». Кроме того, вышестоящих беспокоило еще одно обстоятельство: не является ли это место чьей–нибудь собственностью. В переписке прошел год.

Между тем устроенный на средства князя над Провалом мост требовал укрепления, а разрешение на дальнейшие работы получено не было. В связи с этим архитекторы в 1838 году отказались от проекта. Так закончилась первая попытка благоустройства Провала.

К этому вернулись лишь летом 1856 года: по инициативе М. Муравьева, министра госимуществ, было проведено подробное исследование Провала, в котором принял самое деятельное участие Ф. Баталин. Ранее членом одной из многочисленных комиссий по обследованию источников Кавказских минеральных вод уже высказывалась мысль об устройстве рукотворного туннеля для прохода в Провал. В исследовании 1911 года, изданном на курорте под названием «Большой Провал в Пятигорске», достаточно подробно описано это сооружение. Отсюда узнаем, что появившаяся в 1857 году в «Отечественных записках» публикация на эту тему способствовала началу работ. Через четыре месяца, после утверждения проекта и сметы наместником Кавказским князем Барятинским, в Пятигорске приступили к осуществлению замысла. Все расходы взял на себя московский почетный гражданин П. Лазарик.

Предполагалось, что работы могут быть закончены в течение полутора–двух месяцев. Но камень, который пришлось вынимать, оказался твердым до такой степени, что необходимо было постоянно применять порох. Кроме того, уже у цели, после очередного взрыва, в проем хлынула вода. Чтобы туннель не вышел ниже поверхности озера, пришлось заделывать отверстие, выкачивать воду и пробивать горную породу выше прежнего уровня. Все затянулось до июля 1858 года.

Перед открытием Провала для удобства проложили экипажную дорогу. В упомянутой брошюре «Большой Провал в Пятигорске» описано было торжественное освящение грота 23 августа епископом Кавказским Игнатием. «...После погружения креста в воду и окропления стен Провала святой водой на северо–западной стене против входа был поставлен образ Скорбящей Божией Матери, к которому устроен деревянный мостик с железными перилами». Гораздо позже – в 1909 году – рядом с этим образом также на пожертвования сооружен майоликовый иконостас, в котором помещался образ святого великомученика и целителя Пантелеймона.

Из этого же источника узнаем, что немедленно после открытия туннеля в специальном бассейне начались купания. Сначала, разумеется, купались ради удовольствия, но вскоре Пятигорск наполнился слухами об особой, немыслимо целительной воде Провала. Один рассказывал, что после двух–трех купаний он излечился от лихорадки, другой «освободился от брюшных завалов», третий поправил зрение, четвертый избавился от лишаев, у пятого восстановился слух и т. д.

Неудивительно, что после этих рассказов больные стали стекаться к Провалу. По распоряжению директора Кавминвод были устроены деревянная плавучая купальня и небольшой бассейн для питья воды в восточной части Провала.

Прошло много лет. С течением времени слухи об исключительно чудодейственной силе воды в Провале сошли на нет, да и научные исследования показали, что эта вода существенно не отличается от других целебных сероводородных вод Пятигорска. Но сам Провал как совершенно уникальное явление природы по–прежнему удивляет всех, кто хотя бы раз побывал на Кавказских Минеральных Водах.