Автопортрет в музейном интерьере: выставка реставратора и художника Льва Бюлля

Вот такие удивительные слова известного русского философа Владимира Соловьева избрал эпиграфом для своей выставки не менее удивительный человек – реставратор и художник, мастер на все руки, мудрец и поэт Лев Бюлль (на снимке). Выставка, приуроченная к отмеченному недавно 85–летию Мастера, открылась в Ставропольском краеведческом музее–заповеднике им. Г. Прозрителева и Г. Праве, где Лев Николаевич трудится бессменно более полувека! Составители назвали экспозицию очень точно – «Автопортрет в музейном интерьере». Собственно, вся творческая биография Льва Николаевича неразрывно связана с музеем и доныне в нем продолжается. Каких только событий и фактов не отыщешь в этой судьбе, начиная от «изысканной родословной», по выражению открывавшей выставку замдиректора музея Людмилы Феоктистовой, и заканчивая великолепной чередой славных потомков.

Вот одна из многочисленных историй богатой биографии Бюлля, ставшая уже легендой среди музейщиков. В Ставрополе открывался филиал краеведческого музея, посвященный нашему знаменитому земляку, первому переводчику на русский язык Марксова «Капитала» Герману Лопатину. Естественно, шла огромная поисковая и подготовительная работа, тогда удалось наладить контакт с внучкой Лопатина ­ Еленой Бруновной, передавшей музею кое­какие экспонаты. В том числе уникальное первое русское издание «Капитала» 1872 года. Приглашенная на открывшуюся выставку почетная гостья с ужасом обнаружила, что уголок бесценной книги прикреплен к полке... гвоздем. Легко понять возмущение дарительницы, тут же ею горячо выраженное. И каково же было ее удивление, когда ей пояснили: это всего лишь муляж, а оригинал бережно хранится в фондах. Много лет трепетно сдувавшая с него пылинки Елена Бруновна не смогла отличить копию, выполненную Львом Бюллем с непревзойденной точностью и дотошностью ­ первая страница «книги» с заглавием «Капиталъ» несла на себе все черты оригинала, от пожелтелости­помятости до мельчайших пятнышек и прочих примет почтенного возраста...

Таких экспонатов в музее за полвека деятельности замечательного реставратора накоплены едва ли не тысячи. Причем в самых разных жанрах и видах. Тут и объемные предметы декоративно­прикладного искусства, и старинные карты, и восстановленные живопись, фотографии, документы. К примеру, никак не верится, что внушительные барельефы с фрагментами древних скифских изваяний сделаны из... пластилина, потом уже они станут основой для гипсовых форм, имитирующих подлинники в экспозиции. А вот буквально реанимированные картины известного художника Ю. Клевера «Зимняя ночь» и «Вечерний закат»: Лев Николаевич купил их по случаю на толкучке в совершенно безнадежном, казалось бы, виде. Свидетельством чему ­ фотографии, запечатлевшие полотна перед реставрацией. На каждую картину у реставратора ушло по полтора года кропотливого труда, зато теперь так же трудно поверить, что с ними было когда­то. Кстати, и сам Лев Николаевич, хоть и посвятил десятки лет возрождению произведений других мастеров, всегда увлеченно занимался живописью. Его работы, представленные на выставке, невелики по размерам, но каждая ­ словно тихое, исповедально­доброе окно в мир столь любимой автором природы: «Осенью в окрестностях Ставрополя», «Знойный вечер. Кугульта», «Домбай. Вечер в горах», «Зимний пейзаж. Теберда», «Хутор Соленое Озеро. Летний день»...

­ Это особый дар ­ будучи реставратором, уметь почувствовать другого, часто совершенно неизвестного тебе мастера, и, не нарушив его мысль, попытаться донести ее до других, ­ говорит ставропольский искусствовед Ольга Бендюк. ­ И в то же время Лев Николаевич много работал как самостоятельный, тонкий, чуткий художник, следующий лучшим традициям русской живописной школы. А большинство его рисунков фактически ­ документы своего времени.

Очень верно сказала, начиная первую экскурсию по выставке замдиректора музея, руководитель авторской группы Алла Макодзеба:

­ В популярной серии «Жизнь замечательных людей» явно не хватает одного тома ­ посвященного Льву Бюллю! Потому что даже одни лишь факты его биографии потрясают.

Выходец из семьи московских интеллигентов, жившей в Сокольниках, совсем юным человеком Лев Бюлль в 1942­м оказался в «местах не столь отдаленных» (немецкие корни сказались?), десять лет провел в Ныроблаге, что на Урале. Но уже там (!) проявил себя истинным художником, много писал, занимался самообразованием, в чем помогли и оказавшиеся рядом поэты, художники, журналисты... Портреты некоторых из них, написанные в неволе, можно сегодня увидеть на выставке. Магически притягивают взгляд полные таинственного очарования семейные фотоальбомы с замечательными лицами. Сегодня, кажется, уже нет таких одухотворенных лиц, как нет и таких пронзительно искренних фотографий... Трогательные приметы несгибаемости обитателя Ныроблага ­ хранимые в семье доныне его собственноручные творения: шкатулка из кедра и зеркало в резной деревянной оправе, лагерная записная книжка со стихами... Лев Николаевич сумел сохранить и свой лагерный этюдник с нехитрыми самодельными инструментами ­ спутниками его первых творческих опытов... В Ставрополь он попал случайно, после освобождения жить в столице не разрешили... Так Ставрополю повезло заполучить в свои жители личность незаурядную, про таких иногда говорят ­ «штучный экземпляр».

Начинал здесь работу в мастерской крайсправки, вскоре попал в центральный Парк культуры и отдыха, где на тот момент собрались художники ­ мастера на все руки. Это стало своего рода подготовительным этапом к последующей музейной деятельности Бюлля. Тут он попал в свою стихию! Всего сделанного им не покажешь в одном зале, таковых нужно не меньше пяти... Здесь каждый предмет уникален, каждый ­ произведение реставраторского искусства, образчик высочайшего мастерства. Конечно, в разные периоды и заказы случались разные. Вот витрина, представляющая нам процесс реставрации документов периода Гражданской войны. Фотографии, восстановленные буквально из обрывков, и все ­ вручную, со своими собственными секретами. Зато как живые смотрят на нас со снимка 1920 года бойцы Первой конной армии... Довелось покорпеть и над огромным количеством учебных наглядных пособий из коллекции Г. Праве. Вернуть людям уникальный карандашный рисунок, принадлежащий Коста Хетагурову. В Черкесске Лев Николаевич активно участвовал в создании с нуля краеведческого музея. Не иначе как чудом можно назвать его зарисовки­реконструкции предметов материальной культуры народов Карачаево­Черкесии: изображения по своему качеству ­ уровня самого точного цифрового фото. Там же в Карачаево­Черкесии он немало потрудился над экспозициями Музея­памятника защитникам перевалов Кавказа в Кобанском ущелье, Музее альпинизма и туризма, в музее­усадьбе Крым­Шамхалова... В 1965 году гостей ВДНХ в Москве покорил просто сказочный, но соответствовавший реальному действующий макет Ставропольского ЦПКиО: макет был оставлен навсегда в запасниках лучших работ ВДНХ. Очень многие работы Бюлля часто публикуются разными авторами в книгах о регионе, его истории и людях. А всего удивительнее, с каким достоинством и молодым блеском в глазах Лев Бюлль олицетворяет собой расхожую фразу о том, что творец не подвластен возрасту! Он и сегодня напряженно работает, его маленькая типовая городская квартира, полученная им с верной спутницей Лидией Тимофеевной еще в 60­е годы, давно стала мастерской­филиалом музея.

Среди экспонатов выставки есть один, изготовленный не самим Бюллем, а его талантливой ученицей, возглавившей отдел реставрации: Галина Пирущая преподнесла в дар любимому учителю... его самого в образе весьма узнаваемого, только кукольных размеров художника с палитрой в руках. По­моему, лучше всяких комплиментарных речей этот «мини­Бюлль» передает человеческое тепло и признательность Мастеру. Так порой в большой и дружной семье от всей души любящие дети выражают свои чувства к старейшине рода.