Станислав Подольский. Председатель Земшара

Председатель Земшара» опубликован в третьем номере ставропольского литературного журнала «Южная звезда» за 2004 год, но только недавно обнаружен мной и прочитан на одном дыхании.

Повествование, посвященное гениальному русскому поэту Велимиру Хлебникову, содержит сразу три плана: исторический (Гражданская война, разруха и полураспад страны), биографический (ранним утром 4 октября 1921 года, не доезжая до станции Минводы, Председатель высадился из теплушки поезда, переполненного сыпнотифозными красноармейцами бывшего иранского корпуса) и, наконец, - художественно-поэтический, объединяющий первые два. Это сочетание позволило писателю Подольскому сделать почти невозможное – словно в небесную дверь войти в мир человека «не от мира сего». Хлебников в прочтении автора Поэт не потому, что он талантливый и блаженный, а потому (и для этого не обязательно писать стихи), что его личный мир и мир Божий составляют нечто нерасторжимое и непобедимое. Как поэт не может победить мир, так и мир – поэта, и потому он оставляет за собой право даже в самые жесткие времена на всеобъемлющее восприятие жизни или, говоря проще, - почти на детское счастье…

По другой версии, Председатель даже и не высадился, а был избит, ограблен и выброшен из теплушки какими-то лихими людьми, введенными в заблуждение его туго набитой грязноватой наволочкой, служившей ему и сумой, и подушкой. Наволочка сия была набита текстами стихотворений, вычислениями будущего человечества, формулами Жизни и Смерти, короче, бесценными сокровищами, которые невозможно ни съесть, ни продать на барахолке, ни использовать во зло или отмщение. Потому-то, видимо, пинали Председателя особенно злобно, к тому же стащили с него добротные солдатские бутсы, подаренные ему в Иране неким любителем поэзии, а затем вслед за ним запустили из теплушки вышеупомянутую увесистую наволочку…

Что ж, пока наш герой босой и, как всегда, голодный пробирается к горе Змейка, попробуем увидеть его реальное лицо таким, каким оно теперь запечатлено в энциклопедиях, учебниках и воспоминаниях современников.

Велимир Хлебников, поэт, прозаик, драматург (1885-1922), родился в дворянской семье, отец его – ученый - естественник, мать – историк. В 1911 году будущий поэт покидает физико-математический факультет Петербургского университета и начинает скитальческую неустроенную жизнь, исполненную до конца дней неслабеющей внутренней одержимостью. Сверхзадачей его творчества становится решение проблемы времени. По Хлебникову, время обратимо: «Я думаю, - признается он, - о действии будущего на прошлое». Подсчет катаклизмов мировой истории завершился его пророчеством: «…не следует ли ждать в 1917 году падения государства российского?»

Преображение мира мыслится Хлебниковым не только постижением тайны числа, но и тайны слова. На уровне творчества он проводит незыблемую границу между людьми-изобретателями и людьми-приобретателями или потребителями, «людьми времени» и «людьми пространства». Все годы революции и Гражданской войны Хлебников ведет бродячий образ жизни, переносит два тифа и две тюрьмы (у белых и у красных), попадает в Харькове в психиатрическую больницу, где прибывшие в город Есенин и Мариенгоф устраивают ему шутовскую коронацию на звание Председателя Земного Шара, воспринятую, однако, поэтом вполне серьезно…

…«Бодро шел Председатель по силовой линии Великого Магнита, известного под именем «Красота». Перед ним вырастала пленительная парабола горы, одетой замшевым лесом. Имя горы – нежное, гибкое, опасное – восхищало: Змейка! Такие имена мог давать только народ…

Председатель ласково позавидовал: Народ – Бог, ему доступно непостижимое. Усмехнулся своей «зависти»: не зависть – восхищение! Даже остановился на миг, разинув рот и хлопая ресницами, чтобы смахнуть слезы удивления. И долговязо пошел дальше…».

Это, конечно же, цитата прозы Подольского. Признаюсь, с трудом удерживаю себя от желания бесконечно цитировать автора, стилистика которого буквально завораживает. Многим знаком и понятен жанр биографического романа, любима широко популярная серия ЖЗЛ. Но здесь нечто другое, оригинальное, собственное. Здесь мгновенный прорыв из провинциальной культуры к культуре мировой. Таков масштаб личности Велимира Хлебникова.

Приведем еще один любопытный эпизод пребывания Хлебникова на Северном Кавказе, который он считал для себя «землей обетованной», где у подножия Машука его ждала мистическая встреча с Поэтом. Тут, кстати, хочется заметить, что наши сердца давно принадлежат Лермонтову и что вообще душу греет восхитительная плеяда имен, осветивших наш северокавказский мир, но теперь благодаря С. Подольскому этот ряд может быть продолжен: мы узнали о жизни еще одного русского поэта, посетившего в лихую годину наш край. Можно не сомневаться: те, кому удастся отыскать и прочитать это удивительное повествование, будут духовно вознаграждены.

Вернемся же к Председателю Земшара. После очередного ограбления у Машука (сняты были женская кофта и калоши) поэт шествовал в сопровождении спасших его милиционеров. Остановившись, он вдруг записал для памяти на клочке бумаги: «Их души жестоки, как грабли (от «грабить»)…».

- Так вы писатель? – немедленно заинтересовались милиционеры.

В Терской РОСТА обрадовались новому штыку. И даже попросили сделать несколько подписей к плакатам. Но получили изумившее всех «Воззвание к народам всей страны»:

«Вы, поставившие ваше брюхо на пару толстых свай,

Вышедшие, шатаясь, из столовой советской,

Знаете ли, что целый великий край,

Может быть, станет мертвецкой?..».

Председатель, оказывается, знал обывателя. И знал голод. И знал путями неисповедимыми истинное состояние страны, которое в то бурное время мало кто знал доподлинно, разве что сам Народ…»

Что же делает это удивительное повествование явлением содержательным и одновременно предельно художественным? В конце концов автор не использует ни одного из многочисленных биографических мифов, не размышляет о природе гения, не приводит оригинальнейших примеров его языкового новаторства. Станислав Подольский прибегает лишь к силе собственного художественного прозрения: его герой по-детски первородно прост и по-взрослому космически сложен. Парадоксальный факт: образ Хлебникова, как ни странно, вполне реален, потому что автор «Земшара» изобразил нам человека будущего! Действительно, еще современники называли его «личностью из XXIII века». Себя и других Хлебников именовал «будетлянами», а в его знаменитой поэме «Зангези» люди будущего говорят на одном языке с животными и растениями. Кому же, если не Хлебникову, известно, что когда-то человек был и тем, и другим?! В его поэзии завершающего периода встречаются удивительные строки: «Случалось ли вам лежать в печи дровами для непришедших поколений?» или «Мне, бабочке, залетевшей в комнату человеческой жизни…».

…Ближе к весне Председатель Земшара возвращается из Железноводска в Москву и в мае 1922 года, увезенный художником Митуричем в новгородскую деревеньку, в 37 лет (пушкинский возраст) умирает. В его последних стихах – пророческое завещание своим последователям: «быть людьми времени, а не пространства».

* * *

Мистическое событие и завершает его жизнь. Поэт, так уж случилось, похоронен в двух могилах: в Москве на Новодевичьем кладбище и в Новгородской области, но никому не известно, где именно покоится его прах, что вполне соответствует уникальной «привилегии» Председателя Земшара, подтвержденной в одной из его ранних записей: «Быть в разных местах, но в одно время».