00:00, 23 октября 2007 года

Дума народного гнева

Вчитываясь в строки этой гневной речи члена российского парламента, зафиксированной в документе, можно подумать, что она произносилась в современную нам эпоху «торжества демократии», а не в апреле 1906 года, при царе.

А произносил ее на первом заседании Первой Государственной Думы депутат от Ставрополья Федор Михайлович Онипко.

Как известно, высшее законодательное учреждение России - Государственная Дума - была образована в соответствии с царским манифестом от 17 октября 1905 года.

Деятельность Первой Государственной Думы была крупным явлением, хотя и ограничилась менее чем тремя месяцами - с 27 апреля по 8 июля 1906 года. Политическая ситуация в стране накануне царского манифеста была революционной. Самоуправление на местах (земства и городские Думы) не удовлетворяло фактически бесправный народ, и уже в июле 1905 года на земском съезде либеральной общественности было выставлено требование избрания всеобщим голосованием законодательного парламента.

На деле же всеобщего голосования не получилось - выборы были не всеобщие (исключались женщины, молодежь до 25 лет, военнослужащие действительной службы, а также (внимание! - Ред.) губернаторы, вице-губернаторы, градоначальники и их помощники, полицейские), не равные (один выборщик от 2 тыс. землевладельцев, один - от 4 тыс. городских жителей, один - от 3 тыс. крестьян, один - от 90 тыс. рабочих), не прямые - съезды в уездах направляли своих представителей на губернское собрание, на котором выбирали в Думу.

Существовавший в ту пору определенный имущественный ценз и вовсе ограничивал волеизъявление избирателей. Общее число членов Думы было определено в 524 человека. Лица, занимающие на государственной службе должность с определенным окладом содержания, в случае избрания их в Думу должны были оставить занимаемую должность. Женщины же, не допущенные к выборам, но являющиеся владелицами собственности в рамках имущественного ценза, обладали одним «правом» - могли предоставить возможность участия в выборах своим мужьям, сыновьям, братьям. Так, в списках избирателей от Ставрополя, в частности, значились: Кувшинский (ценз жены 1500 рублей), Маслов (ценз матери 16000 рублей), Манжос-Белый (ценз жены 5500 рублей) и Мощенко, имеющий богатую жену цензом в 120000 рублей. Вот так! Неплохо иметь состоятельную жену.

Положением о Государственной Думе от Ставропольской губернии выбирались три депутата. В их числе уже упоминавшийся Федор Михайлович Онипко, от крестьян. Родился в крестьянской семье, учился в церковно-приходской школе, служил волостным писарем в селе Большая Джалга Благодарненского уезда. Выдержал экзамен на городского учителя. Стоит заметить, что Федор Онипко пользовался большим влиянием среди крестьян, вел в этой среде широкую пропаганду и агитацию за права и свободы. Подлежал аресту, но, как записано в документе, «ввиду сплоченности сель-ского общества произвести арест не удалось». Ф. Онипко - один из выдающихся членов парламентской трудовой группы, организатор и редактор газеты «Трудовая Россия», которая вскоре была закрыта за постоянную критику режима. За участие в Кронштадтском восстании 1906 года Онипко был арестован и осужден военным судом на поселение в Сибирь, по пути в ссылку бежал за границу. Вернувшись после победы февральской буржуазной революции в Россию, стал одним из лидеров партии эсеров, избран от них депутатом Учредительного собрания теперь уже на основе всеобщего избирательного права.

Еще один депутат Первой Государственной Думы от Ставрополя - Яков Васильевич Борисов, тоже из крестьян. Окончил народную школу, служил учителем, секретарем в уездной управе. И наконец Захар Степанович Мишин - волостной старшина села Ладовская Балка Медвеженского уезда, попечитель местной церковно-приходской школы. Наиболее известным не только среди них, но и среди других парламентариев был, безусловно, Онипко, который вошел в многострадальную историю российского парламентаризма ярким борцом за народные интересы. Впрочем, как мы знаем, судьба Первой Российской Госдумы была предрешена.

В условиях революционных настроений депутаты шли в Думу под оппозиционным режиму флагом. Большинство из них - конституционные демократы, социал-демократы, трудовики - требовали установления ответственности министров перед Думой, упразднения госсовета, реального осуществления политических свобод, всеобщего равенства, ликвидации казенных, удельных, монастырских земель. Левые либералы, назвав себя «Думой народного гнева», начали открытый протест против правительства. Была принята резолюция о полном недоверии правительству и его отставке.

Депутаты эмоционально резко провозглашали с трибуны: «У правительства никогда нет средств на полезное производительное дело и в то же время обилие и даже излишки в средствах всегда, когда нужно оборудовать какую-нибудь нелепую затею...» Такого уж царь не потерпел и распустил избранников. В ответ около 200 депутатов, среди которых были трудовики, конституционные и социал-демократы, собрались в Выборге и после бурных обсуждений приняли воззвание «Народу от народных представителей». Против подписавших воззвание (среди них был и наш Онипко) правительство возбудило уголовное преследование. По решению суда все «подписанты» отсидели по три месяца в крепости, а затем были лишены избирательных прав при выборах в новую Думу. Тем не менее навсегда распрощаться с парламентом царское правительство в условиях надвигающейся революции не могло. Было объявлено о подготовке к выборам во II Госдуму, которая впоследствии также была распущена. Это было в 1907 году. Затем избрали III Думу, действовавшую положенный ей пятилетний срок, - с 1907 года по 1912 год и четвертую - с 1912-го по 1917 год.

А самая первая просуществовала всего 72 дня. За это короткое время депутаты успели принять только один закон - об отмене смертной казни. Да и тот не вошел в силу, не попав на утверждение в Государственный совет. Подготовлены же были проекты законов о печати, о свободе совести, о собраниях, о союзах. Но, несмотря на такой короткий срок, первая Российская Государственная Дума заняла видное место в истории российского парламентаризма. А те самые первые парламентарии, исполненные надежд на улучшение жизни в стране, еще 100 лет назад заявили: «Страна осознала, что главною язвой всей нашей государственной жизни является самовластие чиновников, отделяющих царя от народа».

Мы видим, как мало изменилась жизнь за прошедшие сто лет...

Валерия ВОДОЛАЖСКАЯ