Свобода совести для ломки судеб

В этом смог на собственном непростом опыте убедиться несколько лет назад Николай Новопашин, которого сегодня знают у нас в крае как активного организатора, плодотворно ведущего работу по оздоровлению наркозависимых в Спасо-Преображенском духовно-просветительском центре Ставропольской епархии. Наша газета уже рассказывала о том, как удалось ему преодолеть не только этот недуг, но и освободиться от влияния подобной организации. Но это, как говорится, история со счастливым финалом. А сколько случается иных... Так, печальную весть о безвременной кончине молодого парня передали из Изобильненского района волонтеры Информационно-консультативного центра (ИКЦ) по вопросам тоталитарных сект, действующего при Ставропольской епархии РПЦ. Достаточно, увы, типичная информация – наркоман получил смертельную дозу. Как это ни печально, мы к таким известиям уже почти привыкли. Однако… Очень хочется задаться простым вопросом: как же неопятидесятники «лечат» наркоманов, создав для них в крае сеть приютов, если больным даже жизнь в «лечебницах» не гарантирована?!

- Ответа мы вряд ли дождёмся, - говорит возглавляющий ИКЦ Антон Скрынников. - Любую секту отличает предельная закрытость, и неопятидесятники из «Исхода» не исключение. Они очень любят себя пропагандировать, но правдивой информации от них получить невозможно.

За исключением, уточню, тех случаев, когда секту покидает знающий её изнутри адепт. Почему в свое время и подвергся мощному, вплоть до угроз, психологическому давлению бывший старший пресвитер «Исхода» Николай Новопашин. Ведь его переход в православие не только ударил по «имиджу» противопоставившей себя даже традиционным пятидесятникам общины. Перестали быть тайной многие «корпоративные секреты» сектантов. Оплата за «лечение», составляющая от 3,5 до 5 тысяч рублей в месяц. Досрочная «выписка» больного, если ему нечем платить. Вступление в общину новых членов из числа родных и близких наркомана как условие его пребывания в приюте. По сути, налицо весьма доходный промысел, гарантирующий не избавление от страшного недуга, а духовную зависимость от «наставников».

Разумеется, можно возразить: сектант сектанту рознь. Кришнаиты, например, выглядят почти ангелами в сравнении с неопятидесятниками. А неопятидесятники – в сравнении с сатанистами. Но есть важный момент, на который советуют обратить внимание в Управлении ФСБ по Ставрополь-скому краю: финансируемые и направляемые в основном из-за рубежа секты – прямая угроза национальной безопасности. И речь даже не о том, что любой «проповедник» – сборщик информации: через его простой разведопрос забугорные хозяева легко получают ценнейшие сведения. (Хотя и это существенно.) Не случайно, надо полагать, вербовкой в Евангельский христианский миссионерский союз занимались проживавшие в крае граждане США и Канады. И в опасную «Церковь Муна» вербовал молодежь некий Патрик Ф. Нолан, гражданин США.

Но гораздо опаснее другое. Через секты ведется разрушение идеологической и мировоззренческой основы единства нации. Общество растаскивается на кучки людей, духовно никак не связанных ни с другими людьми, ни с Отечеством. У «Свидетелей Иеговы», скажем, по данным компетентных органов, открыто формируется отношение к государству и обществу как к врагам. При этом чем больше сект, тем интенсивнее процесс дробления. А их очень много! Даже на Ставрополье, где сильны позиции традиционных православия и ислама, легально действуют сегодня религиозные организации, представляющие 30 с лишним конфессий, деноминаций и течений. Кроме того, имеется, по неофициальным данным, свыше сотни религиозных общин и приходов без права юридического лица.

Речь идет о вакханалии мракобесия, которому должны противодействовать и государство, и все граждане… Должны-то должны, но… «Свидетели Иеговы», допустим, в подавляющем большинстве стран Европы вообще никогда не считались религиозной организацией. А во Франции секта в начале 1999-го была не просто лишена религиозного статуса – власти обязали ее выплатить налоги за несколько последних лет. И до выплаты 50 с лишним миллионов долларов арестовали все ее имущество. У нас же иеговисты не секта даже – религиозная община. А все потому, что страна по-прежнему живет по принятому в 1997 году Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях», в рамках которого можно зарегистрировать, по сути, любую секту. Назовите ваххабитский джамаат общиной салафитов, нарисуйте не противоречащий закону устав, и нет никаких правовых препятствий для легализации! Почему, кстати, и зловещая «Церковь Муна» была вполне официально зарегистрирована и просуществовала два года.

Прискорбно, что в нашей стране до сих пор нет даже юридического понятия «тоталитарная секта». А соответственно нет и перечня запрещенных сект. Нескоро, видимо, будет реализовано и предложение авторитетного российского сектоведа Александра Дворкина о внесении в Уголовный кодекс РФ таких терминов, как «манипуляция сознанием» и «психологическое насилие». И, получается, правоохранительные органы просто безоружны! Им удалось пресечь на Ставрополье деятельность таких группировок, как секта сатанистов в Невинномысске, «Церковь сайентологии», секта «Фалуньгун» («Фалунь Дафа»), «Церковь Муна», лишь потому, что обнаглевшие сектанты прямо вступили в конфликт с законом. Но сатанисты, к примеру, по-прежнему дают о себе знать в городах и районах края.

- На сегодня самый реальный инструмент борьбы – это просвещение людей, - убежден благочинный церквей Михайловского округа, протоиерей Игорь Подоситников, который преподает в Ставропольской духовной семинарии сектоведение. - Причем всем миром, общими усилиями…

Проблема, однако, в том, что хотя вовлечение людей в секты и удержание их послушными в большинстве случаев основано на зомбировании, на отработанной технологии «промывки мозгов», это ведь еще надо доказать. Упоминавшийся выше создатель «мунитского центра» Патрик Ф. Нолан использовал даже, по данным сотрудников краевого УФСБ, психотропные препараты, которыми начинял конфеты. Более того, у «Свидетелей Иеговы», например, под «крышей» сервисных и охранных структур нередко работает собственная служба безопасности, осуществляя надзор за членами секты и удержание их в секте. Да и неопятидесятники, как свидетельствует электронное письмо в редакцию, на любое критическое слово в свой адрес готовы угрожать не только «карами небесными», но и судом.

Однако непросто – не означает невозможно. Ведь даже публичный рассказ о разного рода дикостях, возводимых сектантами в норму жизни, снижает привлекательность сект в глазах неискушенного человека. Анастасиевцы, например, за-ставляют адептов садить картошку… беря клубень в рот. А у иеговистов и переливание крови – смерт-ный грех, и сдача анализов. Но куда важнее показывать: цель любой секты – власть и деньги. И требование отдавать десятую часть своих доходов – обычное дело, и склонение пожилых верующих к добровольному завещанию своего имущества, и разного рода платные «услуги».

К слову, коммерческий интерес руководителей сект делает их уязвимыми даже в условиях несовершенства российского законодательства. Если те же, допустим, неопятидесятники взимают плату за реабилитацию наркозависимых, то должна быть и бухгалтерия, и отчетность. Для сравнения: занимающиеся частной медицинской практикой доктора тоже могли бы заявить, что их доходы – пожертвования больных. Но не заявляют, и налоги платят. Я уж не говорю о предоставлении помещений под разного рода акции. Очень небедные, зачастую финансируемые из-за рубежа секты предлагают немалые деньги за аренду лучших залов. Но ведь и муниципальные чиновники, и хозяева залов должны понимать: такой доход сродни прибыли от продажи наркотиков. Ибо здесь налицо духовный наркотик.

Разумеется, одни из главных причин ухода людей в секты – социально-экономическое неблагополучие, трудные житейские ситуации. И вдруг им обещают манну небесную, в которую так хочется поверить! Православному или мусульманину легче – вера помогает. А неверующие, особенно молодежь, пытаясь выйти из замкнутого круга бедности, безработицы, отсутствия перспектив, ищут порой опору в самых диких верованиях. Но это не означает, что надо сидеть сложа руки в ожидании, пока будут решены все социальные проблемы. Потому как речь идет не о теологических нюансах, не о богословских вопросах.

- Всему обществу нужно понять одно: сектантство – не путь к религиозной свободе, а путь к расшатыванию национальных традиционных устоев, - считает епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан. – Цели и задачи, преследуемые сектами, часто вовсе не религиозного характера! И методы, которыми они действуют, далеки от религии. Вот почему общество обязано защищаться. Прежде всего упорядоченными законами с более четкими и строгими рамками.

...Между тем секты, во главе которых, кстати, зачастую становятся и психически нездоровые, и имеющие уголовный опыт люди, очень активно продолжают свое черное дело. И в плену у них сегодня на Ставрополье уже не сотни обманутых – тысячи и тысячи. А вот число спасенных, увы, пока невелико.