00:00, 12 января 2007 года

Потемкин, Казанова, Доменико... - это все о нем

Его фамилия на афише служила спектаклю наилучшей рекламой. Сегодня народному артисту России Михаилу Павловичу Михайлову – шестьдесят. И хочется сказать в этот день слова признательности Артисту – за талант, за прекрасных героев, оживавших благодаря ему на ставрополь-ской сцене в течение почти двух десятков лет. Отважный князь Потемкин, великолепный адмирал Нельсон, лукаво-обаятельный Доменико Сориано, хитрец Казанова, неутомимый Дон Жуан, ироничный профессор Хиггинс.... Можно очень долго перечислять тех, в чьих лицах представал перед нами артист. И о каждой из его работ говорить с неизменным интересом, часто – с восхищением. Жизнь, судьба распорядились так, что сегодня Михайлова нет в театре, и живет он в другом городе, но публика после его ухода еще очень долгое время спрашивала билетеров: а в этом спектакле Михайлов играет? И получив отрицательный ответ, человек нередко разочарованно отходил от кассы....

Пожалуй, не меньшее число театралов помнит и другого человека, ставшего для нашего театра едва ли не целой эпохой: режиссера и художественного руководителя, заслуженного деятеля искусств РФ Алексея Малышева, талантом и самоотверженностью которого театр, уверена, будет гордиться и в будущем. Спектакли, поставленные им со ставропольской труппой, составляют поистине замечательный творческий фонд театра. Алексей Александрович покинул театр и город Ставрополь несколько раньше, но даже по прошествии уже трехлетней разлуки с любимым коллективом он продолжает оставаться «нашим». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию письмо Мастера, посвященное Артисту, письмо, которое А. Малышев счел нужным прислать в редакцию «Ставропольской правды», помня о нашем многолетнем плодотворном сотрудничестве. Его письмо, наверное, можно обозначить как размышления мудрого старейшины театра о людях и судьбах театра. Размышления, вовсе небесполезные для тех, кто «делает театр» сегодня, кто приходит в театр с любовью.

В силу ряда обстоятельств – объективных и субъективных – я был вынужден уйти из театра, но человеческие нити, которые связывали меня с ним, не оборваны. В общей сложности четверть века было отдано творчеству именно в Ставропольском театре драмы. Я и сегодня продолжаю радоваться его успехам и огорчаться его неудачам. Не могу не думать и о том, как складываются судьбы людей, которые мне были дороги. Считаю это нормальным и естественным для каждого человека моей профессии, если он любит свое дело и отдается ему целиком.

Именно это заставило меня взяться за перо и высказать свою точку зрения на судьбу замечательного актера, судьбу не простую, в ней было достаточно ошибок и проступков, от которых страдал и мучился прежде всего он сам, но страдал, бывало, и театр. Избавиться от этих ошибок мешали опять же не простой характер и, увы, обычная человеческая слабость. Вместе с тем это, безусловно, актер незаурядного дарования. Артист, что называется, с большой буквы. Очень жаль, что его нет сегодня в театре. Я говорю о народном артисте России Михаиле Павловиче Михайлове.

Практически о каждом, с кем работал, я мог бы написать много добрых и заслуженных ими слов, ибо я любил и ценил в каждом из них прежде всего талант, то, из чего, собственно, и возникает Театр как коллективный художник, за что его любят и ценят зрители. Мне всегда хотелось, чтобы зритель, придя в театр, мог видеть лица не только тех, кто сегодня выходит на сцену, но и тех, кого уже нет. Кого он любил и любит, кто заставлял его смеяться и плакать, или о ком он, быть может, слышал от родителей и знакомых. Прошлое и настоящее, их неразрывность, составляют ту ауру, которая незримо присутствует и наполняет некое духовное пространство, именуемое театром. Как волнительно и интересно мне было видеть это, например, в Ярославском театре или Самарском... (В нашем Ставропольском театре, правда, есть музей его истории, но он закрыт для широкой публики и практически превратился в нечто подобное складу для вещей из прошлого.)

Думая обо всем этом, снова и снова возвращаюсь к судьбе артиста и судьбе театра. Почему мы так удивительно легко, бездумно и безответственно расстаемся с теми, кто еще совсем недавно во многом определял художественный уровень театра, высоту – и весьма немалую! – его профессиональной планки? Невольно возникает мысль: вот так же легко и просто любой может оказаться вычеркнутым из жизни театра и преданным забвению... Печально.

Михайлов – актер замечательный, наделенный редким сценическим обаянием, заразительностью, обостренным чувством сценической правды. За годы моей работы в ряде крупных театров страны – Новосибирске, Горьком (Нижнем Новгороде), Ростове-на-Дону, Туле - я как режиссер, конечно, повидал много самых разных исполнителей, но из них мог бы назвать имена очень немногих актеров такого масштаба, как Михаил Павлович. Жаль, что звание народного артиста России он получил так поздно. Правда, зрители-то давно уже признали его народным. И я очень рад, что это, наконец, получило официальное государственное подтверждение.

Мне всегда было интересно встречаться с Михаилом Павловичем на репетициях. Каждый раз он стремился ухватить суть характера своего героя, понять его логику поведения, ход мыслей. А поняв это, находил все новые стороны и в себе самом, в своем даровании, коему так много было по силам. Очень хорошо помню нашу первую с ним встречу в работе над спектаклем «Женское постоянство» по пьесе С. Моэма. Помню и его с истинным профессиональным блеском сыгранного Григория Потемкина в нашей инсценировке «Фаворита» В. Пикуля. Помню парадоксального, очень глубоко раскрытого Хиггинса в «Пигмалионе» Б. Шоу. И, конечно же, помню до мельчайших деталей нашу последнюю работу в комедии «Круг» С. Моэма. Столько увлекательного можно было бы рассказать о процессе нашего со-творчества...

Михайлов-актер наделен редким качеством: способностью уловив «зерно» роли, импровизировать, не уходя от найденного рисунка образа, но всякий раз насыщая его все новыми гранями. И так он играл всех своих героев, будь то пьесы нашего великого классика А. Островского «Правда хорошо, а счастье лучше» и «На всякого мудреца довольно простоты» (спектакль у нас назывался «Как выходят в люди»), или нестареющий чеховский «Дядя Ваня», где Михайлов был замечательным доктором Астровым. Какие все разные, какие нередко полярные характеры, но – всегда объединенные личностью самого Михаила Павловича, его собственным взглядом на жизнь, на человека. И как много брал на этих спектаклях зритель, чутко ощущавший эту михайловскую правду и искренность!

В заключение позволю себе высказать следующее. Да, случилась с человеком весьма распространенная на Руси беда. И все же мне думается (и пусть меня простят нынешние руководители Ставропольского театра драмы), нельзя так легко, не приняв практически никаких усилий, встав в позу обиженного и оскорбленного, расставаться с актерами такого масштаба. Я далек от мысли поучать кого бы то ни было, но уверен в одном: за талант надо бороться! Сам всегда старался следовать именно такой позиции и не сомневаюсь, что от этого всегда выигрывал и театр, и человек. Как бороться? Этот вопрос в каждом конкретном случае решается по-своему. Если вы любите театр, вы меня поймете: уход любого талантливого актера – серьезная потеря, а потеря такого мастера, как Михаил Павлович Михайлов, просто невосполнима.

Алексей МАЛЫШЕВ