Ребенок - это не игрушка

На пороге дома меня встретил дедушка Тани и разрешил войти. Лена застилала старый матрац на старой детской кроватке новой простыней. Смотрю вокруг: стены побелены, полы свежевыкрашены, печь переложена, но все же коптит. В комнате есть стол, стулья, кровати, самодельный шкаф для одежды сбит из неструганых досок. Есть детские книги и цветы в разной посуде. Лена любит выращивать цветы.

- А где Танюшка? – спрашиваю я.

- В Ставрополе, в специальном детдоме. Я отстранена от воспитания и заботы о дочери, - с обидой говорит Лена.

…10 августа 2006 года в селе Кочубеевском слушается дело по иску прокурора Кочубеевского района к Лихачевой Елене Михайловне о лишении родительских прав и о взыскании с нее алиментов на содержание ребенка. В вину Лене было вменено то, что она не занимается воспитанием и содержанием ребенка, не заботится о нравственном и физическом развитии дочери. В доказательство были приведены данные комиссии по делам несовершеннолетних Надзорненского сельсовета.

Комиссия сообщает, что ребенок голодный из-за отсутствия продуктов питания, раздет и не ухожен. Домовладение, в котором живет Елена, не пригодно для проживания и воспитания дочери, к тому же здесь царит антисанитария. Более того, в отношении Лихачевой отделом дознания Кочубеевского РОВД возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего). Лена этот иск не признана и заявила, что она работает с октября 2005 года в лесхозе, а ранее не работала из-за переездов. И что дочь воспитывает и содержит. Получает зарплату 1900-2300 рублей. Им этих денег на жизнь не хватает. В доме после наводнения грибок, но отец белил стены неоднократно. У ребенка порок сердца. Давали направление на обследование и лечение в Ставрополь. Но

Лена дочь туда не возила, потому что девочка хорошо себя чувствует, бегает. У самой Лены тоже порок сердца. Но ее никогда не лечили. И она до сих пор живет и считает, что ее ребенок развивается нормально, дома разговаривает предложениями, ухожен, и просила в иске отказать.

Однако и другие свидетельства, представленные в суд, были далеко не в пользу Лены. Из ходатайства медицинского персонала Надзорненской врачебной амбулатории следует, что Таня Лихачева с сердечной патологией была направлена в краевую клиническую больницу как нуждающаяся в спецуходе и лечении, но мать и родственники категорически отказались ее госпитализировать. При медицинском патронаже было выявлено, что нет элементарных предметов ухода за ребенком, например, детской кровати. При осмотре ребенок лежал голенький на клеенке, прикрытый грязной пеленкой. В доме не убрано, белье ребенка не стирается и не гладится и т.д.

Свое слово сказала и комиссия по делам несовершеннолетних. На момент прибытия ее в дом Лихачевых в марте этого года на двери висел замок. Отец Елены уходил на работу в лесхоз. По просьбе комиссии он открыл замок. В доме было очень грязно, на ящике стояла металлическая сетка от кровати, ничем не прикрытая, и на ней лежал полуодетый и грязный ребенок. Дедушка сказал, что девочка испортила матрац, и теперь ей стелят только ночью. Ребенок был весь в синяках. Елена после пояснила, что они у дочери оттого, что она падает. А в мае при посещении этой семьи обнаружено, что при температуре воздуха +80С (в квартире) девочка лежала на мокрой постели. От холода она дрожала, а руки и ноги были синюшного цвета…

Другие свидетели из местной амбулатории и детского сада о маме Лене были столь же невысокого мнения. Лена на прививки дочь не водит, нормально не кормит. Работники детского сада стирают Тане вещи, купают, следят за внешностью, возят ребенку и маме вещи мешками. Но вскоре вся одежда вновь на ребенке грязная.

После того, как в суде прозвучали все мнения, вердикт был следующим: ограничить Елену в родительских правах сроком на 6 месяцев и передать ребенка органу опеки и попечительства Кочубеевского муниципального района. Взыскать алименты в размере 25% всех видов заработка и иного дохода на содержание Тани.

А 6 октября 2006 года Елена предстала уже на другом суде - в качестве подсудимой. Обвинялась она в совершении преступления по уже упомянутой ч. 1 ст. 156 УК. Ее признали виновной и назначили наказание в виде обязательных работ на срок 100 часов…

Таков финал этой печальной истории. Впрочем, Елена надеется, что Танюшку ей все же вернут. Видимо, и те небольшие, но позитивные изменения, которые я увидела в ее доме, связаны с желанием доказать окружающим, что она сама может воспитывать свою дочь.

Но все же невольно задаешься вопросом: почему это ее желание диссонирует с тем, как она прежде заботилась о ребенке? Можно виной тому отчасти считать бедность. Но все же не это главное. Пожалуй, для Лены такой быт и такое отношение к ребенку - норма. Она не умеет его воспитывать и о нем заботиться. Может быть, корни такого поведения нужно искать в ее детстве…

С точки зрения защиты ребенка, решение суда было, наверное, самым оптимальным. Лена молода. И не исключено, что завтра в ее семье появится еще один ребенок. И что тогда? Переродится ли она в одночасье и станет ли заботливой мамой? Проблема-то типичная: таких «матерей» много, о чем свидетельствует заполняемость наших детдомов. Наверное, настала пора всерьез подумать о работе специалистов с такими женщинами и над тем, как «профилактику социального сиротства» из теории внедрить в практику.

И все же хочется, очень хочется надеяться, что случившееся станет для взрослых членов семьи Лихачевых большим потрясением, заставит взглянуть на себя по-новому. И, быть может, тогда Танюшка вернется домой.

Как сообщили нам в Ставропольском коррекционном детском доме №9 для детей-сирот и оставшихся без попечения родителей, Елена пока дочку не навещала. Впрочем, как заметила заместитель директора этого учреждения Людмила Добровольская, нанести визит ребенку можно, только получив разрешение органов опеки. А что касается возможности возвращения девочки в стены своего дома...

- К сожалению, происходит это очень редко. Родители должны доказать, что они изменили образ жизни, свое отношение к ребенку. И тогда, если суд вынесет соответствующее решение, ребенок снова будет жить в своей семье, - говорит Добровольская. Ее слова подтверждает и социальный педагог этого учреждения Евгения Борисова, которая работает с детьми и с посещающими их папами и мамами:

- Увы, всего примерно два процента родителей, временно ограниченных в своих правах, хотят и пытаются вернуть детей.