День Петра

Что же это за человек такой, которого в селе Сенгилеевском знают все: от мала до велика?

Точной даты своего рождения Башкатов не знает: сгорел в конце двадцатых сельсовет в Пелагиаде, а вместе с ним и вся документация. В семье, где было пятеро детских ртов, к бумагам особого почтения не испытывали: затерялось где-то свидетельство. А дней рождения в те голодные и холодные годы бедняки не праздновали. Стерлись в памяти родственников не только число, но и месяц. Год остался – 1921-й…

Только тогда, когда босоногому Петьке пришла пора идти в школу и учителю потребовалось заполнить официальные документы, старший брат – Николай – сказал, что родился младшенький, когда пшеницу начали жать. Днем рождения выбрали церковный праздник – день Петра и Павла.

Четыре года бегал мальчишка с тетрадями и книжками (образование немалое по тем временам). Потом на семейном совете решили: мол, хватит баловством заниматься, пора за работу браться.

Что делал? А все, что другие сельские мальчишки: овец и телят пас, воду, сено возил, лошадей в ночное водил. Повзрослел – на сенокосе, на пашне горбатился. А там и в армию пришла пора отправляться. За три месяца до начала великой войны.

В конце июля сорок первого, 29 числа (эту дату он точно помнит) получил солдат первое ранение. Госпиталь. Фронт. Снова госпиталь и снова на фронт…

Трижды раненного и дважды контуженного старшего сержанта Петра Башкатова демобилизовали в числе первых: в декабре сорок пятого. Изрядно покалеченный, но живой вернулся воин-победитель на Ставрополье. Два ярких ордена на груди – Красной Звезды и Отечественной войны, медали на гимнастерке позвякивают. Первый парень на селе, девушки так и льнут…

Но судьбу свою, красавицу Настю, Петр встретил в Сенгилеевском, куда приехал погостить к старшему брату. В сорок седьмом сыграли свадьбу. На следующий год пятьдесят лет, как они неразлучны с Анастасией Павловной.

Всякое за эти годы было: и палочки-трудодни, и налоги непомерные, и займы добровольно-принудительные… Все вынесли крестьянские плечи. Механизатор Башкатов в отстающих никогда не числился. Потом на шофера выучился и снова вкалывал в колхозе от зари до зари. Ни прогулов, ни загулов за ним не замечалось. А в шестьдесят шестом сорвался: подал заявление об увольнении из колхоза. И как его ни уговаривали, настоял на своем: причина увольнения больно веская была.

Далеко не все помнят, что крестьяне в стране, провозгласившей себя самой свободной в мире, жили на положении крепостных. Паспортов не имели. Едешь куда-нибудь: возьми в сельсовете справку, удостоверяющую личность. И детей та же участь ждала. Официально это называлось «местность не паспортизирована». А Петру Башкатову очень хотелось, чтобы закончивший десятилетку сын Володька был «паспортизирован» и поехал учиться, чтобы высшее образование получить. Не всем же в семье баранку крутить.

Ушел на насосную станцию, в водоканал. Оттуда его и на пенсию с почетом отправили. Казалось, сиди дома, в огороде копайся, с внуками занимайся. А он в лесхоз устроился. Деревья выращивал и охранял. Жутко скандалил, когда заставал кого-то за незаконной порубкой. «Тяжелый у мужика характер, - судачили такие же, как он, пенсионеры, - вечно ему больше всех надо…»

А по-настоящему свой беспокойный характер Петр Иванович начал проявлять, когда его избрали председателем совета ветеранов. Сразу развил бурную деятельность. Зашел в кабинет главы села Александра Куликова (того в то время еще не избрали главой Шпаковского муниципального района) и с порога начал перечислять: дескать, забор в детском саду покосился, улицы замусорены, кустарник на центральной аллее не подстрижен…

Куликов согласно кивал головой. А когда перечисление недостатков закончилось, посетовал, что денег в сельской казне кот наплакал. Но тут же уточнил, что выход есть: «разобраться» с мусором и другими прорехами на субботниках. И ветераны здесь могли бы оказать на сенгилеевцев большое влияние: если уж старики берутся за метлы и лопаты, разве молодежь за ними не последует?

Последовала. Чистоту на улицах и в переулках навели почти что идеальную. Деревья подстригли и побелили. Детские площадки отремонтировали. На районном конкурсе село заняло первое место. Но это было только начало.

Сговорившись с Куликовым, Башкатов и другие члены совета ветеранов по вторникам брали сельсоветскую машину, толику денег из казны и объезжали занемогших стариков и старух. Привозили сгущенку, печенье, другие нехитрые сладости. Но главное-то – внимание. Если человек чувствует, что его не забыли, хвори быстрее отступают. Такое вот здравоохранение.

Впрочем, и сельскую больницу Петр Иванович вниманием не обошел. Как-то в разговоре главврач посетовал, что продуктов для больных не хватает, даже картошки не вдоволь, а спонсоров найти не удается. «Да брось ты богатеев, они над каждой копейкой дрожат. Сами разберемся…». Вынес из собственного подвала несколько ведер картофеля. Кинул клич по селу (это в газете скоро сказка сказывается) и отвез в больницу двадцать мешков необходимого продукта.

А в начале лета по пасекам проехал, с пчеловодами перетолковал: так, мол, и так – медку бы свежего в детсад, школу да больницу, хоть немного… И ведь никто не отказал, и денег не потребовал…

Иные скажут, велика ли доблесть гуманитарную помощь собрать? Сам-то, небось, не особенно раскошеливался? И ошибутся. Семья Башкатовых оказывала посильную помощь всем, кто попал в беду. Когда грянуло землетрясение в Армении, послали перевод. Перечислили деньги людям, пострадавшим от наводнения у нас, на Ставрополье. Собирали посылки, когда потребовалась материальная поддержка военнослужащим, охраняющим границу…

Нам сегодня настойчиво прививают западную идеологию, одним из главных постулатов которой является фраза: «Каждый за себя, один Бог за всех». Ну не может Петр Иванович мириться с такой постановкой вопроса. Не понимает тех ветеранов, которые только и делают, что ведут упорную борьбу за собственные льготы. Он как-то собрал совет и огорошил своих товарищей таким примерно выступлением: что мы все ноем да ноем, пенсии у нас, фронтовиков, немалые, если с колхозными сравнить. Давайте-ка сбросимся рублей по сто да многодетной матери (фамилию назвал) хоть немного поможем. Как-никак – шестерых ребятишек одна воспитывает… Сбросились…

- Планов у него на две пятилетки, - провожая меня, рассказывала Анастасия Павловна, - другие на рыбалку, на лавочках норовят посидеть, а он в школу, в сельсовет, в больницу, все ему надо, все не так…

Да нет, все именно так. Как должно быть у нормальных людей. Про таких, как Петр Иванович (до наступления капиталистического сегодня), с гордостью говорили, что им до всего есть дело. Ныне, глядя на непоседливого Башкатова, многие иронически улыбаются. Кое-кто и злословит. А напрасно…