Колесо судьбы в кругу манежа

Небольшой скромный зал центра творческого развития и гуманитарного образования Кисловодска. Старый рассохшийся паркет, затертые коврики, картонная коробка с аудиокассетами и маленький магнитофон. Единственная роскошь - зеркало во всю стену. глаза двух десятков мальчишек и девчонок, что глядят испытующе. Для большинства из них каждое занятие - праздник. Бесплатная цирковая студия - едва ли не единственная отрада, доступная детям из малообеспеченных семей. Так не хочется огорчать их... И превозмогая боль в недавно сломанной, закованной в гипс руке, Надежда Трахтенберг начинает занятие.

...Ее прадед по отцу Павел Трахтенберг слыл одним из богатейших людей России. Его суда и баржи везли в заморские страны российское зерно. Отлаженное дело в руках обрусевшей немецкой семьи с крепкими устоями – казалось бы, чего еще желать? Но вот поди ж ты... Взялся почтенный судовладелец приобщать к семейному делу сына Михаила, послал с груженой баржей в Америку. Зерно-то Михаил продал, а вот на вырученные деньги купил оборудование для... циркового иллюзиона. Судовладельца чуть удар не хватил. Но верно говорят, что время - лучший судья. Кто бы сегодня вспомнил об этом российском миллионере, когда бы не его взбунтовавшийся сын, который прославил фамилию Трахтенбергов, основав династию, увековеченную во всех энциклопедиях циркового искусства.

Иллюзион Михаила Трахтенберга считался одним из лучших в мире. Практически все, что впоследствии показывал его ученик Эмиль Кио, уже было в программе Михаила Павловича. Популярность артиста была столь велика, что после революции его не только не «раскулачили», а наоборот – от рабоче- крестьянской власти подарили «волшебную палочку», украшенную бриллиантами.

Владелец нескольких цирков-шапито в европейских странах Михаил Трахтенберг умер от голода в блокадном Ленинграде. Бабушка Надежды в начале войны приехала подлечиться в Кисловодск и попала в оккупацию. Соседка донесла, что она еврейка. Известную цирковую артистку вместе с другими евреями расстреляли на краю рва в поселке Иноземцево.

По маминой линии в роду Надежды Трахтенберг также в основном циркачи. Но течет в ее жилах и частичка крови замечательного русского писателя Александра Куприна. В раннем рассказе «В цирке» он, по сути, изобразил своих родственников. Быть может, та тяга к литературному творчеству, к журналистике, что всю жизнь сопровождает Надежду Геннадьевну и которая передалась ее сыну Роману, - отголосок дальнего родства с классиком русской литературы.

Кисловодский цирк - одна из главных достопримечательностей города-курорта - неразрывно связан с именем Геннадия Михайловича Трахтенберга – отца Надежды Геннадьевны. Все «звезды» лучшего в мире советского цирка сияли под куполом этого удивительного сооружения.

Как водится в цирковых семьях, Гена Трахтенберг сызмальства работал в аттракционе отца, а затем и самостоятельно выступал на арене. Но перед войной в духе тогдашних веяний бросил все и поступил в танковое училище. Войну закончил - вся грудь в орденах. В 1953-м подполковник Трахтенберг вышел в запас и вернулся к семейной профессии. Под его руководством был построен крупнейший в мире балаган – передвижной цирк-шапито на четыре тысячи мест.

И вот как-то в Сочи Геннадий Михайлович познакомился с тогдашним министром культуры Екатериной Фурцевой, пригласил ее в Кисловодск, где на Казачьей горке стоял его знаменитый цирк-шапито. «Екатерина Великая» приехала, посмотрела и решила: если в Сочи есть стационарный цирк, то и на Кавминводах должен быть. Геннадий Михайлович руководил строительством от первого камня в фундаменте до последнего стыка купола, а затем 30 лет возглавлял Кисловодский цирк.

...Ну вот, заканчивается интенсивная разминка - батманы, шпагаты, «корзинки» - и воспитанники Надежды Трахтенберг переходят к отработке непосредственно цирковых номеров: жонглируют, в упоре лежа прыгают через скакалку, балансируют на катушке. Под музыку из магнитофона «прогоняют» свои концертные номера «Буратино», «Собачки». И так по три раза в неделю в течение десяти лет. На счету студийцев немало побед в различных конкурсах, семеро воспитанников работают в профессиональных труппах, в том числе трое - в знаменитом московском «Цирке на воде». А ведь когда Надежда Трахтенберг впервые заглянула в Центр творческого развития, она не собиралась здесь задерживаться больше чем на день-два...

В цирковой семье Трахтенбергов их, детей, было трое. Старший, Станислав, сделал блестящую цирковую карьеру. Ныне академик, заслуженный работник культуры России, директор Ярославского государственного цирка. Средняя, Инесса, вышла замуж за представителя другой знаменитой цирковой династии Ефимовых и работает с лучшей цирковой конюшней России. Прекрасно складывалась и артистическая судьба Надежды. Жонгляж в исполнении пяти юношей и их руководителя - высокой стройной блондинки - шел на «ура» в цирках многих европейских стран. Надежда Трахтенберг в то время была единственной женщиной, которая жонглировала пятью факелами. Параллельно она много снималась в кино, в том числе у таких взыскательных режиссеров, как Ролан Быков и Сергей Сокуров, писала статьи, пьесы, общалась с отечественными и зарубежными «звездами». И вот в одночасье все это пришлось сменить на маленький провинциальный городок, на детскую любительскую цирковую студию. Тяжело заболела мама, а вскоре и отец, и Надежда поставила крест на своей артистической карьере, осталась в Кисловодске присматривать за родителями. После 45 лет феерической цирковой карьеры, после столичной богемной жизни принять такое решение было непросто. Но уж такой она человек...

*****

Под занавес репетиции старшие ребята переодеваются в великолепные сценические костюмы. Боже, как сияют их лица, как они крутятся перед зеркалом, по нескольку раз прибегают из гардероба: а мне это синее платье идет, а красный поясок сочетается с этой юбкой? Почти все костюмы и реквизит в студии - из личных запасов Надежды Геннадьевны. Столь щедрый дар при ее мизерной зарплате...

- Во времена рыцарей один небогатый человек сочинил молитву: «Боже, как я хочу, чтобы не я просил, а у меня просили; чтобы не мне давали, а я давал; чтобы не меня любили, а я любил!» Мне она безумно нравится, - раскрывает душу Надежда Трахтенберг…