Липовый механик

Когда занимались на тренажерах, преподаватель назначал Владимира своим помощником, и сержант лениво поучал: мол, ты сцепление не вовремя выжал, а ты рычаги перед препятствием не в то положение перевел…

Так получилось, что первое вождение нашему взводу первокурсников Гвардейского ульяновского трижды орденоносного танкового училища назначили в канун шестьдесят седьмого. В аккурат, 31 декабря.

Вначале за рычаги садились мы, салажата. А в последней тройке без инструктора (профессионал все-таки) на трассу выехал Николаев. Он сразу же решил показать, какую скорость можно развить на «десятке» (танк Т-10М). И показал: пятидесятитонная громадина, вздымая гусеницами снег, понеслась в поле. Затем, сделав немыслимый вираж, пошла юзом, на опору линии электропередачи…

Удара мы не слышали. Зато в надвигающихся сумерках видели, что железобетонный столб сломался, как спичка. Снопы ярких искр брызнули с замкнувших проводов. Окна командной вышки танкодрома и домов близлежащей приволжской деревеньки погасли. Матерных слов, которыми руководитель вождения наверняка крыл нашего «профессионала», мы не услышали: громкоговорители командного пункта тоже были обесточены. Да и что толку ругаться? Электрическую опору даже самыми крепкими словами не восстановишь.

Через полчаса на месте происшествия, помимо наших командиров, были уже председатель местного сельсовета и бригадир электриков. К военным тогда относились с пиететом. Может, и своими силами в будние дни с аварией справились бы. Но тут – Новый год на носу. Не свечи же в домах зажигать. А как без «Голубого огонька» обойтись?

Словом, задача перед взводом была поставлена такая: любой ценой выдолбить яму под столб (его сейчас трактором притащат). А с остальным, мол, электрики сами справятся.

Легко сказать. Да как сделать? Мороз – минус двадцать с гаком. Земля – как камень. Вооружение – ломы да лопаты. Но приказ есть приказ…

Долбили мы эту проклятую яму по очереди (на месте работ могло поместиться не более двух курсантов). И хотя ломы ударялись в мерзлый грунт с немалой силой (аж искры высекали), дело двигалось медленно: к девяти вечера едва полметра прошли. А надо – втрое глубже.

Николаев и тут было попытался инициативу проявить: дескать, если землю соляркой полить, а потом поджечь, копать сподручней будет. Но его едва лопатой не огрели: тебе бы, «профессионалу», заткнуться. Девчонки, которых на карнавал пригласили, с другими сейчас пляшут, наглаженные загодя парадные мундиры без дела в каптерке висят. А все по твоей милости…

Но все трудности рано или поздно кончаются. Кончился и мерзлый грунт. Пошла мягкая земля. И около одиннадцати ночи яма была готова. С помощью прицепленных к танку тросов подняли столб. Засыпали. Утрамбовали землю. Для надежности водой из речушки полили. Электрики взялись соединять провода. А мы в машину, да в Ульяновск (за тридцать верст) поехали. К шапочному разбору. Новый год уже наступил. Карнавал кончился. А злости на Вовку почти ни у кого уже не было. Тоже кончилась.

Тем более что он перед взводом покаялся. Оказывается, за хороший почерк назначили его в учебном подразделении писарем. На танкодроме всего раза два был. Да и машину водил совсем другую – Т-55, которая почти в два раза легче «десятки» и управляется несколько по-иному. А вот прозвище «липовый механик» к Николаеву прилипло надолго.