Давид Тухманов: Меня раздражает музыкальный мусор…

Одной из самых ярких фигур нынешнего фестиваля «Музыкальная осень Ставрополья» стал, безусловно, наш знаменитый гость – народный артист России, лауреат Государственной премии композитор Давид Тухманов. Надо ли напоминать читателю о том, как не просто известны, но всенародно любимы в нашей стране многие его песни, главная из которых, конечно же, - «День Победы», давно ставшая символом этого великого праздника. Тухмановым написано более двухсот самых настоящих хитов – то есть таких песен, которые слушают и поют(!) миллионы людей. Значит, чувствует народ в этих песнях созвучие своим переживаниям и надеждам. А еще ценит удивительную мелодичность тухмановских произведений. Его «Последнюю электричку» поют уже почти сорок лет! На его чудесном альбоме «По волнам моей памяти» выросло несколько поколений студентов. Наш корреспондент встретился с Д. Тухмановым в дни его пребывания на Ставрополье.

Еще не успев как следует увидеть город Ставрополь, поскольку надо было побывать сначала на репетиции концерта, композитор почувствовал тепло нашего края, о чем и сказал.

Действительно, в те дни погода еще радовала почти летним солнышком и ясным небом, и спасибо ей за то, что помогла нам немножко обогреть столичных гостей. Кстати, сам Тухманов – коренной москвич. Окончил Гнесинский институт. Ему повезло учиться у последнего отпрыска семьи Гнесиных – Фабия Витачека, а ребенком был знаком с Евгенией Гнесиной, о чем вспоминает с улыбкой, но и с гордостью. Вырос в семье, как сам говорит, отца - простого инженера и мамы – музыканта. Она-то и уделяла много внимания музыкальному воспитанию будущего композитора. Играть он начал с четырех лет, сочинять – в последних классах школы.

Прежде всего интересно было узнать у признанного мэтра отечественной эстрады, как он оценивает и воспринимает ее нынешнее состояние, вызывающее, и это не секрет, немало критики.

- Эстрада – очень актуальное искусство, которое должно существовать в сегодняшнем дне. Если случается удача, то произведение потом живет долго, как многие старые песни, написанные, например, еще в военные годы. Народ по-прежнему с удовольствием их слушает, и даже уже молодежь сегодняшняя поет. Но еще это искусство – молодое, и с возрастом я меньше стал в нем работать. Думаю, из того, что делают в песенном жанре современные авторы, что-то тоже обязательно останется в нашей культуре. Время все расставляет по своим местам. Было ведь так, что некоторые мои песни лет тридцать назад обвиняли в «легковесности» и «неактуальности»… Хотя мне и тогда было ясно, что это некоторое недоразумение, впрочем, вполне закономерное для существовавшей тогда жесткой централизованной редакторской системы. Не понравилась какому-то начальнику одна строчка, и – нет эфира, нет произведения. Но в конце концов все встало на свои места.

- В принципе делать это нужно, нужно заниматься судьбой молодых, начинающих артистов. Нужны и продюсеры, и опытные музыканты. Вот только я не уверен, что следует выносить на экран всю «кухню». Творческий процесс в ослепляющем свете софитов выглядит достаточно неестественно, выпячиваются не самые лучшие стороны. А судьба артиста – очень сложное, тонкое дело, и проводить тут аналогии с какой-то индустрией, «фабрикой» я бы не стал.

- Несколько лет назад вы уезжали в Германию, жили в Кельне. Вы по-прежнему работает и там, и в России?

- Нет, в Германии сейчас бываю очень редко, хотя вообще за рубеж выезжаю часто. А в основном работаю в России, живу в Москве. Потому что чувствую свою нужность здесь, на Родине. Иногда сочиняю песни, недавно сделал цикл на стихи поэта парижской эмиграции 20-х годов прошлого века Бориса Поплавского. Но все больше интересует классика, театральная музыка и театральная музыкальная драматургия. В частности, жанр мюзикла, а может быть, и опера. Мне кажется, это перспективно. В будущем оперный жанр будет очень популярен.

- А как вы решились в Ставрополь приехать, все-таки регион неспокойный.

- Меня пригласили на ваш замечательный фестиваль, и я очень рад поучаствовать. А бояться никогда ничего не надо.

- Когда-то вы нередко и весьма успешно выполняли так называемые социальные заказы, и получались хорошие песни, которые знает вся страна. Сейчас к вам обращаются с подобными предложениями?

- Знаете, я бы понятие социального заказа определил иначе. Существует в обществе потребность в тех или иных произведениях, и автор – композитор, поэт – может работать в этом направлении, необязательно, чтобы был при этом конкретный заказ мероприятия или организации. Сегодня люди все больше обращаются к русским мелодиям, к патриотической песне. И не случайно песни военных лет пользуются таким успехом у сегодняшней аудитории.

- Ваш «День Победы» стал хитом на все времена, кроме того, у вас есть и другие произведения этой темы. Что для вас Великая Отечественная война, как-то лично вас она коснулась?

- Мне был один год, когда началась война, поэтому остались лишь небольшие детские ранние воспоминания о той атмосфере, которая была вокруг. Но в последующие годы очень много музыки и фильмов посвящалось войне, и наше поколение воспитывалось в такой именно среде. Словом, эта тема мне очень понятна. А автор стихов «День Победы» и других моих песен Владимир Харитонов принадлежал к поколению фронтовиков, его стихи о войне написаны, что называется, сердцем. Думаю, это и мне помогло в создании песен на тему войны, патриотизма.

- Почему, на ваш взгляд, современные авторы не слишком балуют нас по-настоящему хорошей музыкой, доброй песней?

- Дело в том, что раньше наряду с цензурой идеологического, политического свойства одновременно существовала и определенная культурная цензура. И в отношении чистоты языка, и в отношении музыкального вкуса, которые не имели отношения к идеологии. В редакциях работали хорошо образованные люди, благодаря чему и поддерживался качественный уровень произведений.

- Политического диктата не стало, и это хорошо. Но вот почему же сейчас так слаба профессиональная цензура? Она-то необходима всегда.

- Получилось, что вместе с политической цензурой оказалась как бы отменена и та, которая действительно нужна и полезна. Вернуться к этому пока вряд ли возможно. Установи мы сейчас такие институты, они, по-моему, неизбежно будут напоминать ту, прежнюю идеологическую цензуру, и значит, будет много противников. Просто каждый творческий человек должен сам в себе воспитывать определенную культуру, стараться говорить на хорошем русском языке, не халтурить в своем творчестве.

- А певец – еще и петь хорошим, поставленным голосом…

- Конечно, желательно, чтобы у выходящих на сцену исполнителей были хорошие голоса. Современная наука уже доказала, что практически каждый второй ребенок способен что-то спеть. А вот талантами, в том числе вокальными, природа наделяет ограниченное число людей. И поэтому, наверное, то, что часто поется в таком огромном количестве, что стало так доступно, оно девальвирует само понятие художественной ценности, растрачивает его. Отсюда – потребность публики в чем-то более настоящем, более высоком. Более эксклюзивном, в конце концов. Я не считаю неотразимым аргументом в пользу артиста, когда говорят, что на его выступление пришло много народу. Количество зрителей – такой фактор, который не всегда определяет достоинства артиста или произведения.

- Вы сказали о том, что тяготеете сейчас к серьезному жанру. Есть уже какие-то конкретные задумки?

- Есть планы, которые я надеюсь уже в будущем году осуществить, но вот, знаете ли, из такого авторского суеверия предпочитаю пока ничего о них не рассказывать! Пока не буду полностью уверен, что это мне удалось…

- С кем из солистов эстрады вы сейчас работаете?

- Практически со всеми и ни с кем. Песен пишу мало. А когда время от времени провожу большие авторские вечера, такие, как в концертном зале «Россия» или в Кремле, делаю их с моими любимыми певцами, и там бывает много настоящих звезд.

- Видите ли вы среди нынешних молодых исполнителей таких, кто мог бы стать достойной сменой уже состоявшихся звезд старших поколений?

- В эстрадных певцах меня всегда привлекает, если человек имеет свою собственную индивидуальность. Как бы вы ни относились, допустим, к Земфире, но нельзя не признать в ней абсолютно ярко выраженную индивидуальность. Это самое ценное качество для эстрадного артиста.

- И наверно, немаловажно, чтобы рядом с таким артистом вовремя оказался свой Тухманов или свой Паулс…

- Не всегда это так уж обязательно. Если человек действительно одаренный, он и сам может либо придумать что-то свое, либо выбрать наиболее органичное для него произведение. Что касается тандема «композитор – исполнитель», сегодня акцент переместился в сторону продюсера. Прежде композитор сам в какой-то мере выполнял функции продюсера, в тех условиях, которые имели место в эстраде. Сейчас композитор отходит как бы на второй план. А вот продюсер может сделать ему заказ, свести с исполнителем… Я по профессии композитор и никогда ничем другим в своей жизни быть не могу.

- А как вы относитесь к фонограмме? Сегодня об этом много спорят, чаще всего отзываются негативно.

- Открывать рот на сцене под собственный голос, считаю, просто недопустимо! Самому же петь под какой-то заранее записанный аккомпанемент – это уже совсем другое, тут плохого ничего нет. В конце концов, если нет возможности возить с собой оркестр, то хотя бы публика слышит нормальное его звучание, получает должное представление о произведении. Но это, конечно, вынужденная мера. Разумеется, в жизни могут складываться и какие-то чрезвычайные ситуации, но строить всю работу на фонограмме нельзя!

- Давид Федорович, а у вас есть ваша любимая песня, вами написанная?

- Вообще-то таких песен несколько, но самая, пожалуй, любимая – «Жил-был я» на стихи Семена Кирсанова. Хотя вот о ней нельзя как раз сказать, что это такой шлягер, который поют везде. С ней, кстати, впервые прозвучал ныне известный Александр Градский. Сделанный с ним и рядом других исполнителей цикл был своего рода экспериментом, ибо писался на основе высокой классической поэзии - Сафо, Бодлер, Верлен, Ахматова, Волошин. Такая поэзия ведь, как правило, использовалась лишь в камерной музыке. А для эстрады того времени было довольно-таки дерзко.

- Не кажется ли вам, что современной песне не хватает того, что люди ищут в старой песне, – хорошей мелодии, искренности?..

- Не стоит все смешивать, песни могут быть разные по своим задачам. Есть просто танцевальные мелодии, есть шансоны, баллады, произведения на фольклорной основе. И каждый найдет для себя, что ему ближе. Хотя нельзя не заметить, что ритмическая танцевальная музыка как бы забивает своей энергетикой многое другое, она повседневно и повсюду нас сегодня навязчиво сопровождает, в транспорте, например. СМИ используют ее, так как это очень удобно для всяческой рекламы, не обязывает соблюдать никакие регламенты или жанровые рамки: можно включить на середине и оборвать где угодно, обращаясь иногда как с мусором. И бывает, что даже вполне симпатичная песенка оказывается в этом же ряду. Вообще музыкальный фон, который нас окружает, – мусорный, меня он, честно говоря, раздражает. Но что делать, таковы реалии жизни…

- Извините, «модный» сегодня вопрос: вы человек верующий?

- Я православного вероисповедания, правда, в церкви бываю, к сожалению, реже, чем надо и чем хотелось бы…