Алексей ЯШКУНОВ: Делим шкуру неубитого медведя

В нашем крае по итогам прошлого года темпы роста инвестиций в основной капитал составили к 2000 г. всего 100,3%. Между тем на Ставрополье принят ряд законов, которые призваны стимулировать инвестиционную деятельность, но они большей частью «не работают». Почему? На этот и другие вопросы корреспондента «СП» отвечает А. ЯШКУНОВ, председатель комитета Государственной Думы Ставропольского края по бюджету, экономической политике, налогам, собственности и инвестициям.

- Алексей Григорьевич, когда высокопоставленные чиновники края говорят об инвестициях на Ставрополье, то в качестве основного «сдерживающего» фактора всегда приводят соседство Чечни: боятся, мол, серьезные бизнесмены вкладывать деньги в нашу экономику. Отсюда и результаты скромные. Хотя, надо отдать должное, в последние годы минэкономразвития края продвигает производственный комплекс Ставрополья изо всех сил, участвуя во всевозможных ярмарках, выставках, салонах и т. д. Мы привозим грамоты, дипломы, медали, а серьезные инвестиционные проекты – реально состоявшиеся – можно на пальцах пересчитать, особенно с участием иностранного капитала. Действительно ли во всем «виновата» Чечня?..

- В республике нет мира, и этот фактор, конечно, нельзя сбрасывать со счетов. Но не думаю, что он является определяющим: ряд северокавказских республик, находящихся в похожем географическом «поле», в прошлом году обогнали край по темпам роста инвестиций. В первом полугодии 2004 г., насколько мне известно, инвестиции в экономику края не только не увеличились, но и уменьшились на 6%.

По-настоящему серьезные проблемы у нас возникают при реализации краевых законов по инвестиционной политике. Законы-то в целом хорошие, но «хромает» механизм их использования, потому что в промышленном и аграрном секторах экономики нет четкой политики, на фоне которой и должна развиваться инвестиционная деятельность. Кроме того, сложна бюрократическая процедура предоставления инвестиционных кредитов. И, наконец, слаб контроль за исполнением законов, ведется недостаточная работа по их пропаганде.

Только за счет государства, бюджета края невозможно серьезно влиять на рост производства в реальных секторах экономики – никаких денег не хватит. Нужны инвестиции крупного бизнеса, иностранного в том числе. К слову, иностранцы вложили в прошлом году в край всего 13,8 млн. долларов. Поэтому мы имеем то, что имеем: всего один по-настоящему работающий краевой закон «О государственной поддержке организаций и индивидуальных предпринимателей, реализующих инвестиционные проекты с привлечением кредитов банков на территории Ставропольского края». И хорошо он функционирует потому, что краевой бюджет просто дарит деньги (т.е. на безвозвратной основе) предприятиям. За три года господдержку получили 316 предприятий, на что бюджет потратил 223 млн. рублей в виде субсидирования процентных ставок по привлекаемым кредитам.

- Но разве это плохо? По оценкам минэкономразвития, каждый бюджетный рубль, израсходованный на субсидии предприятиям, привлек в экономику края 10 рублей банковских кредитов. Увеличилась налогооблагаемая база, то есть «подаренные» деньги через налоги возвращаются в казну…

- Я не говорю, что это плохо. Поддержку государства на конкурсной основе получают действительно наиболее привлекательные для экономики инвестиционные проекты. Первые из первых. А как быть со вторыми, третьими, которые тоже важны, но нереализуемы из-за отсутствия инвесторов и дороговизны банковских кредитов? Речь о том, что государство не в силах помочь даже сотой части всех страждущих, тем более «дареным» рублем. Хотя названный закон, безусловно, прогрессивен. И я думаю, край мог бы на эту программу изыскать безболезненно не 100 млн. рублей ежегодно, а, скажем, 300 млн. И еще столько же, но не в виде субсидирования процентов, а в форме возвращаемых кредитов.

Яркий пример того, когда государство без всяких затрат может привлечь немалые инвестиции, прописан в краевом законе «Об инвестиционном налоговом кредите», который рожден полтора года назад. Суть закона в том, что предприятия, реализующие важный заказ по социально-экономическому развитию края, перевооружающие производство, внедряющие новые технологии (в т.ч. и направленные на создание рабочих мест), имеют право получить инвестиционный налоговый кредит – «не подарок», а именно кредит, предусматривающий освобождение от уплаты налога на прибыль в течение 5 лет. За это время предприятие становится на ноги, а потом и возвращает в краевой бюджет сумму неуплаченного налога плюс льготные проценты. То есть речь идет лишь об отсрочке.

И что вы думаете? Ни одна организация не смогла воспользоваться этим законом: не отработан механизм его применения, а если говорить проще, уполномоченному органу, т.е. минфину края, не нужна лишняя «головная боль» – ведь придется контролировать целевое использование и возврат средств.

Хорошие нормы прописаны и в законе «О господдержке инвестиционной деятельности в Ставропольском крае», предусматривающие льготы по налогам на прибыль, на имущество, земельному налогу, льготы по арендной плате. Но он также не работает. И причина опять же во многом заключается в «консерватизме» исполнителей: они боятся, что предприятие лопнет, что казна недосчитается налогов.

- Риск, согласитесь, существует.

- Есть отработанные механизмы, которые могут свести этот риск к минимуму. Дело в другом: у нас в крае, да и в целом по стране, не хватает грамотных специалистов, мыслящих сегодняшними реалиями экономики. Мы еще «оттуда» до конца не ушли и «сюда» не пришли. Это факт. Перестройка в сознании осуществляется поколениями…

Приведу типичный пример рассуждений чиновника: сегодня дам предприятию льготу, допустим, по земельному налогу, бюджет не досчитается поступлений, значит, меньше денег можно будет потратить на социалку...

На первый взгляд, все верно. Но давайте задумаемся вот о чем: в каждом районе, селе есть пустующие земли – огромные массивы, не приносящие местным бюджетам ничего. Приходит инвестор, предлагающий построить завод или просто магазинчик. Почему не создать ему на три-пять лет льготный режим налогообложения? И какие в данном случае потери понесет бюджет? Никаких. Ведь ни-че-го не было, следовательно, и налогов нет, а тут объявился бизнесмен, планирует создать рабочие места, выпускать продукцию. Но ему не дадут никаких льгот, потому что у чиновника другой менталитет: он хочет выкачать деньги из пустого места, рассуждая об абстрактных потерях бюджета. И мы упорно продолжаем делить шкуру неубитого медведя…

Реальный случай: обанкротился в районе молзавод, остались большие долги, поэтому, понятно, инвесторы в очередь не выстроились. Но приходит один к главе села и предлагает: я гарантирую инвестиции, трудоустройство рабочих, производство такого-то объема продукции. А вы – дайте предприятию освобождение на три года от налога на землю… Инвестор получил от ворот поворот, у главы администрации включился «счетчик»: что потеряет бюджет (а ведь речь о банкроте!), а не о том, что он приобретет в виде других налогов, и совсем не о том, что предприятие будет кормить десятки семей…

- Алексей Григорьевич, раз уж мы заговорили об агропромышленном комплексе, то давайте вспомним о соответствующем законе – «О государственной поддержке и стимулировании сельскохозяйственного производства в Ставропольском крае». У вас не создается впечатления, что, вбухивая в аграрный сектор большие бюджетные средства, власти тем не менее постепенно утрачивают контроль за АПК?

- В развитии сельхозпроизводства, перерабатывающей промышленности – будущее края. Это отчетливо понимают представители обеих ветвей власти Ставрополья, и немалая часть бюджета уходит именно на поддержку крестьянина. Можно спорить об эффективности этой помощи, степени отдачи, «проколах» в функционировании названного закона, но бросить АПК на произвол судьбы мы не можем. По разным программам в село «уходят» сотни миллионов рублей – здесь и лизинг, и субсидированные кредиты, и всевозможные дотации….. Но около половины сельхозпредприятий по-прежнему остаются убыточными. Отчасти из-за отсутствия должного контроля, отчасти из-за малоэффективной аграрной политики государства, региональных и местных властей. Есть еще ряд причин.

Меня лично настораживает аграрная политика. Вот, например, в краевом законе о господдержке сельхозпроизводства описан прекрасный механизм, с помощью которого можно влиять на рынок, в частности зерновой, проводить гибкую ценовую политику с помощью закупочных и товарных интервенций. Этот механизм не работает, а чтобы запустить его, требуется две-три сотни миллионов рублей. Или взять региональный продовольственный фонд. Благое дело: закупай у крестьян зерно, а потом влияй на цены, регулируй стоимость хлеба. На этом краевая власть могла бы не только заработать деньги, но и повысить свой авторитет в аграрном секторе. Но на формирование регионального фонда из бюджета выделяются смешные суммы. И крестьяне вынуждены искать покупателей на стороне.

Как ни обидно это говорить, но власть действительно утрачивает контроль за АПК, особенно это видно на районном уровне. Приходят инвесторы, все чаще московские, которые ставят перед собой цель «высосать» все из земли. Им наплевать на сельский уклад, традиции, они проводят жесткую кадровую политику и забывают о социальной ответственности бизнеса, «сбрасывая» с себя расходы на социальную инфраструктуру – школы, детсады, клубы, бани и т.д.

Многих глав районов, муниципальных образований такое положение дел устраивает: не нужно напрягать мозги, думать об экономике: пришел инвестор – он за все в ответе. А что творит этот инвестор – мало кто знает…

Исполнительная власть должна нести всю полноту ответственности за состояние дел в экономике, за соблюдение законодательства, в т.ч. и инвестиционного, о котором мы сегодня говорили. Без контроля самый лучший закон – мертв.