Атака на рак

О состоянии онкологической службы, о ее проблемах и трудностях в свете дискуссий и оценок, высказанных на конгрессе, наш корреспондент беседует с главным онкологом края, заслуженным врачом Российской Федерации, кандидатом медицинских наук Виталием КРИШТОПИНЫМ.

Виталий Степанович, уже не раз приходилось слышать, что современная медицина сделала большой шаг вперед в борьбе с раком, что врачи научились отодвигать смерть от онкологических больных и продлевать им жизнь на месяцы и годы, и всетаки для большинства диагноз «злокачественная опухоль» звучит как смертный приговор. Люди страшатся этой болезни, как никакой другой. И не напрасно: каждый год, как свидетельствует статистика, на Ставрополье от рака погибают около пяти тысяч человек, а восемь тысяч заболевают вновь. Чем это вызвано? И как наш край вы-глядит на фоне других регионов?

- Сразу скажу: хотя раковая болезнь известна с древнейших времен, до сих пор нет единой теории возникновения рака. Все играет роль – состояние иммунной системы человека, наследственность, условия, в которых он живет и работает, что ест и что пьет, и многое другое.

Вот долгое время считалось, что онкологических больных больше там, где сильно развита промышленность, много вредных выбросов в атмосферу, где широко применяются в сельском хозяйстве минеральные удобрения и гербициды. Но в последнее десятилетие в России почти повсеместно заводы и фабрики остановились, а крестьяне по причине обнищания перестали удобрять землю и бороться с вредителями посевов с помощью химобработок, однако больных раком меньше не стало.

Рак молодеет и резко растет количественно во всем мире. В основе заболевания лежит в первую очередь неправильный образ жизни, и это не зависит ни от государства, ни от уровня развития медицины. Люди должны понять, что они сами творцы своего здоровья. И чем здоровее они, тем богаче народ и страна. Смертность от рака ниже там, где выше выявляемость болезни на ранней стадии. И тут тоже почти все зависит от самого человека. К сожалению, от социалистического прошлого нам достались иждивенческие настроения, беспечность и невнимание к собственному здоровью, а еще низкая санитарная культура. Вся ответственность в советские годы лежала на медиках. А сейчас пришло другое время – надо заботиться о себе самим пациентам. К примеру, все женщины – независимо от возраста – должны ежегодно консультироваться у гинеколога и маммолога, а мужчины старше сорока – посещать уролога. Не ждите, что кто-то пригласит вас к врачу. Идите сами, если не хотите, чтобы у вас вдруг обнаружился запущенный рак.

Именно такой рак мы регистрируем часто у пациентов из сел и хуторов. В наших центральных районных больницах и оборудования маловато, и квалификация врачей нередко недостаточная, да и крестьяне не привыкли следить за своим здоровьем. Даже если селянин обратился к врачу и ему настойчиво рекомендуют ехать в онкодиспансер на обследование и лечение, это получается не всегда: то посевная на носу, то корова вот-вот должна отелиться, то еще что-то мешает. В результате больной появляется у нас, когда ему становится совсем плохо, а мы уже помочь не в состоянии – время упущено. И с городскими пациентами подобное случается тоже. Чтобы таких ситуаций было поменьше, онкологи убеждены, что надо возродить былые массовые профосмотры населения. Надо идти к больному, если он сам к нам не идет. Да, это дорого и хлопотно. Но другого выхода нет: Россия вымирает. Недавно мы совершили выезд в Андроповский район. Прочитали лекции, осмотрели школьниц 10-11 классов и нашли среди них таких, кому срочно необходимо пройти лечение, чтобы избежать в будущем рака молочной железы. Будем продолжать эту практику.

Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что наш край на фоне других регионов по онкозаболеваемости особо не выделяется. Хотя этот критерий не самый главный. Важнее уровень смертности и пятилетней выживаемости больных. Если брать отдельные виды злокачественных новообразований, то у нас показатели только по опухолям желудка, молочной железы и толстой кишки хуже, чем в среднем по России. Всего же на Ставрополье сейчас на учете около 42 тысяч онкобольных.

- На одном из недавних совещаний в минздраве края прозвучала мысль, что все врачи – независимо от своего профиля – должны обладать так называемой онконастороженностью, т. е., обследуя больного, жалующегося, к примеру, на кашель или боли в животе, не забывать о том, что причиной этих недомоганий может быть зарождающееся онкозаболевание. А на что должны обращать внимание сами пациенты?

- Каждый человек обязан постоянно прислушиваться и присматриваться к своему организму. К сожалению, развитие многих злокачественных опухолей может долгое время никак не проявляться. Но есть так называемые предраковые состояния, которые должны насторожить любого. Возьмем рак кожи, который, кстати, в нашем крае, где много солнца, очень распространен. Он часто начинается с небольшой язвочки или припухлости на месте родимого пятна или бородавки, или старческих коричневых бляшек на лице, шее или руках.

Немало женщин на Ставрополье умирают от рака молочной железы. Это те, кто на ранней стадии заболевания, когда еще можно было помочь, не обращался к врачу, обнаружив у себя в груди или в подмышечной впадине небольшие безболезненные узелки.

И признаки развивающейся злокачественной опухоли в желудочно-кишечном тракте тоже нередко остаются незамеченными. А они таковы: замедление пищеварения, потеря аппетита, тяжесть в желудке, тупые, слабые боли в животе. В таких случаях надо не глотать таблетки, которые так красиво нам рекламируют каждый день по телевидению, а немедленно пройти тщательное медицинское обследование и начать радикальное лечение. Только это дает надежду на подавление болезни.

- А можно ли вылечиться от рака?

- Да! Например, полностью сегодня излечиваются рак кожи, многие другие разновидности онкозаболеваний. Если диагноз установлен в самом начале их развития, в большинстве своем болезнь приостанавливается или даже регрессирует. На одном из международных симпозиумов я недавно познакомился с американцем, который болен раком уже 14 лет, но продолжает жить и работать, разъезжая по всему свету.

- Какими же возможностями в борьбе с раком располагает онкологическая служба края?

- Мы имеем два диспансера – в Ставрополе и Пятигорске и онкокабинеты в других городах и районах. Наш краевой клинический онкологический диспансер – один из крупнейших в России. Он построен по типовому проекту в советское время, в чем немалая заслуга моего предшественника на посту главного врача – Валерия Гавриловича Бондаренко. Таких сооружений в России сейчас всего пять.

И по оснащению оборудованием и аппаратурой мы не хуже других регионов. К примеру, у нас действует ультрасовременный линейный ускоритель электронов для радиооблучения больных, и скоро будет введен в эксплуатацию второй такой аппарат – высокоэффективный и во многом безопасный и для пациентов, и для врачей. А у наших соседей – Краснодара и Ростова – такого мощного подспорья, позволяющего применять самые высокие лечебные технологии, пока нет. Вообще, во всем Южном федеральном округе только в Ставрополе и в Волгограде есть линейные ускорители.

В последние годы за счет федеральных источников финансирования мы получили немало и другого – рентгенологического, радиологического, дозиметрического, ультразвукового оборудования, что дает возможность использовать самые современные методики диагностики и лечения различных злокачественных опухолей. У нас большое поликлиническое отделение, стационар на 650 мест. Есть и дневной стационар. Как и другие ЛПУ, мы сейчас упор делаем на внедрение стационарозамещающих технологий, которые гораздо дешевле и зачастую удобнее для больных и их родственников. Имеем и отделение сестринского ухода. Наша гордость – современные операционные, которых в диспансере шесть. Каждый рабочий день оперируем 12-15 больных. Бывает, прихватываем и субботы.

Многое делается в диспансере по улучшению качества жизни больных: это и органосохраняющие операции, и применение современных схем лечения. Важная задача, решение которой тоже будет способствовать улучшению качества жизни наших пациентов, – открытие отделения восстановительного лечения, запланированное на следующий год. Это для тех, кто был прооперирован, кому нужна реабилитация: массаж, лечебная физкультура, помощь психотерапевта. Кстати, хочу сказать, что наше штатное расписание во многом устарело: в нем не заложены ставки для специалистов, обслуживающих сложную электронную аппаратуру, – инженеров-электронщиков, физиков, другого технического персонала. О том, что многие инструкции и приказы, касающиеся радиологической службы, устарели, шла речь и на конгрессе. Не предусмотрены в онкодиспансере и должности методистов по лечебной физкультуре, психотерапевтов, а в них большая нужда. В психологической поддержке остро нуждаются не только онкобольные, но и их родственники.

Но в целом у нас работает высокопрофессиональный и по-настоящему преданный своему нелегкому делу коллектив – 80 врачей, из которых 12 кандидатов и один доктор меднаук, 6 заслуженных врачей РФ, немало специалистов высшей и первой квалификационных категорий. Научный потенциал коллектива таков, что Ставропольский онкоцентр получил лицензию на проведение международных клинических исследований с участием специалистов США и Европы.

Например, три пациента в течение девяти месяцев проходили у нас иммунотерапию рака поджелудочной железы. Качество лечения оценивалось в Англии и Голландии. Оно признано высоким. 14 больных раком молочной железы с метастазами во внутренние органы, которые считались бесперспективными, лечатся второй год по особой программе с использованием гормонотерапии, и положительный эффект уже налицо. А всего по пяти программам в Ставропольском онкологическом диспансере по высоким мировым стандартам было пролечено 49 пациентов. Для этого мы получили безвозмездно лекарственных препаратов на 250 тысяч долларов. Наши специалисты, участвующие в этих исследованиях, научились работать на европейском уровне, улучшилось качество и нашей лабораторной, рентгенологической, изотопной, УЗИ-диагностики.

Недавно нам предложили принять участие еще в двух престижных проектах – по вакцинотерапии меланомы кожи и химиолучевой терапии рака ротоглотки.

С 2003 года участвуем во всероссийской программе по лечению метастазов рака молочной железы. На конгрессе, с которого мы начали наш разговор, был озвучен рейтинг 30 онкоцентров Российской Федерации, включая московские и петербургские. Наш диспансер на седьмом престижном месте.

- Что было главной темой обсуждения на конгрессе?

- Рассматривались все разделы онкологии. А открылся он актовой речью в память академика Николая Блохина, посвященной хирургии рака пищевода. Много внимания на конгрессе было уделено проблеме рака легкого. Она актуальна и для Ставрополья. В связи с ростом числа больных мы создали пульмонологический совет, на котором решаем судьбу каждого больного этой формой рака вместе с фтизиатрами и рентгенологами. В результате пациенты, как правило, получают комплексное лечение в условиях диспансера. Наши хирурги выполняют весь спектр современных операций при раке легкого, используется у нас и предоперационная химио-терапия. На конгрессе также подчеркивалась важность комплексного подхода к лечению опухолей желудочно-кишечного тракта и урологической сферы. А мы это применяем давно.

В рамках конгресса состоялось совещание главных онкологов регионов, на котором была высказана озабоченность тем, что больные раком нередко попадают на операции в общелечебную сеть, потому что хирургам обычных больниц интересно оперировать таких пациентов да и страховые компании неплохо оплачивают их. Но практика свидетельствует: тот, кого оперировали в онкоцентре, живет после хирургического вмешательства дольше. Ведь в онкологии отсечение видимой части «айсберга» еще не означает победу над болезнью, важно удаление лимфатических путей, иногда даже профилактическое. Все более важное значение приобретают предоперационная и послеоперационная химиотерапия, гормонотерапия, лучевая и иммунотерапия. А правильное применение этого комплекса методов лечения возможно только в условиях онкодиспансера.

Обмен опытом работы происходит не только на конгрессах. Мы нередко приглашаем для консультации специалистов-онкологов из крупных медицинских центров Москвы, С.-Петербурга, Ростова.

- Как известно, самые эффективные препараты нового поколения, способные приостановить развитие злокачественной опухоли и подарить больному несколько лет жизни, стоят очень дорого. Приходится ли пациентам покупать их за свой счет?

- До недавнего времени приходилось. Финансирование нашей отрасли оставляло и оставляет желать лучшего. Если, к примеру, в Липецке онкослужба получает в месяц на медикаменты 34 миллиона рублей, то мы имеем лишь 1,2-1,5 миллиона. Мы на последнем месте в ЮФО по финансированию. Причина в том, что наш край дотационный. Поэтому иногда люди были вынуждены продавать квартиры, чтобы пройти необходимое лечение: курс химиотерапии при раке молочной железы стоит, к примеру, 60 тысяч рублей, а одного его мало. Но сейчас положение меняется: по распоряжению губернатора А. Черногорова в Москве состоялась серия переговоров. Федеральный центр обещал нам поднять субвенции. Эти деньги будут использованы на новейшие препараты.

- И все-таки, несмотря на все успехи в борьбе с раком, в течение первого года после обнаружения заболевания по статистике каждый третий онкобольной умирает. Конечно, большинство из них люди пожилого возраста, но все чаще встречаются и молодые, и даже дети. В любом случае смерть близкого человека – это огромное горе для семьи. Оно усугубляется еще тем, что раковый больной умирает, как правило, дома, и все родные становятся свидетелями его предсмертных мучений от невыносимых болей и страдают вместе с ним. Для многих семей возникает проблема – кому ухаживать за умирающим, вводить ему обезболивающие: не все могут бросить работу или нанять сиделку. Как, на ваш взгляд, может решаться этот вопрос?

- Мы думаем над этим и склоняемся к мысли, что облегчить уход больного из жизни призваны медики. Лучший выход – организовать хоспис на дому: создать в онкодиспансере специальную бригаду врачей и медсестер, которая регулярно выезжала бы к больным и оказывала помощь, делала инъекции, другие процедуры, улучшающие качество жизни больного. Но для этого, сами понимаете, нужны деньги. Однако можно постараться и найти их. Это дело нашей совести.