«Октябрь уж наступил…»

Десять лет прошло. И вот что странно. Август 91-го помнится почему-то объемнее и четче, чем осень 93-го.

Чаще всего из глубин памяти поднимаются телевизионные кадры: крушащий витринное стекло в Останкино тягач, матерящийся едва не в камеру генерал Макашов, горящий дом на Краснопресненской набережной, который методично «обрабатывают» танковые орудия. И зеваки, пришедшие поглазеть на чадящий парламент. Понимаете – люди, то есть мы с вами, российский народ, ходили, как в театр, посмотреть на свою же собственную начинающуюся гражданскую войну. Менталитет…

А вот дни «до» тех локальных боевых действий в центре столицы недавней сверхдержавы и случившееся после - помнятся лучше.

С начала сентября раскол в обществе, в том числе и на Ставрополье, обозначался все четче и четче. Особенно ярко это было видно на примере городского совета, где большая часть депутатов, избранных еще по совет-скому законодательству, провозгласила себя сторонниками Хасбулатова и Верховного совета. В том числе и руководство.

Все время происходили какие-то заседания и совещания, депутатские слушания, на которых шло откровенное промывание мозгов в пользу одной конкретной стороны конфликта. Принимались решения и постановления в поддержку «конституционного парламента» с резкими выпадами в адрес знаменитого ельцинского указа и самого главы государства.

Я и сегодня четко вижу лица тех, кого нынче принято именовать сторонниками Хасбулатова. Не испуганные, нет – обреченные. Но – не жертвенные. Как будто эти люди нутром чуяли, что малой потасовкой, голым декларированием поддержки тех, кто решил оставаться в Белом доме («Ах, у них отключили электричество и воду!..»), ничего радикального добиться не удастся, надо идти на самые решительные действия. Но кто возьмет на себя ответственность? И кто поведет, поставив на кон все?! Судя по развитию событий, таковых на местах не нашлось. Да и в столице тоже.

А потом была маленькая московская война. Мы ее смотрели по телевизору. И снова в глазах телевизионные кадры: в них те, кого нам представляли как «батальон РНЕ», озверелые фанатики, насмерть забивающие милиционера, вожди, которым не терпится всех и каждого снова построить по ранжиру и заставить упорядоченной массой шагать в очередное светлое будущее. То ли с Ельциным, то ли без…

Еще помню насмерть озадаченных (пусть будет так) сторонников президента, призывающих москвичей выйти на улицы. (Под пули?!) Защитить демократию.

Защитили.

И началось вовсе непонятное. Те, кого совсем недавно обвиняли в государственной измене, отбыв всего-ничего по российским меркам в Лефортово, вышли на свободу по амнистии. Которую объявил новый парламент, созданный по Конституции, которую они не хотели. Вышли вчерашние оппозиционеры из тюрьмы, и – в большинстве своем – замолчали. А чего говорить, если можно на плечах своей горькой судьбины вновь обрести депутатский статус и продолжить «бороться за народное счастье».

В общем, борются. И те, и другие. Недавние сторонники и противники. В меру сил и желания. Порой – бок о бок, в единых командах. Поскольку приоритеты изменились. Или политические ориентации. Или – конъюнктура? И неизвестно, снятся ли им по ночам те, кто пал на улицах Москвы во время октябрьских событий 1993-го. Кстати, сколько их было, павших, до сего дня точно не установлено. Хотя некоторые утверждают, что сотни.

Увы, это тоже в нашем менталитете. Не знать или, точнее, не хотеть знать.

Но вернемся опять в те дни. Вот уже Ельцин «победил» Хасбулатова. Вот уже идет усиленными темпами ремонт «белого дома» на Краснопресненской набережной, а вчерашние депутаты ВС, не поддержавшие «мятежников», по одному, а то и целыми группами «всплывают» в самых разных министерствах и ведомствах на солидных постах. А что Ставрополь? Здесь дела еще «круче». Представители недавнего большинства в местном Совете едва не осаждают администрацию города, остававшуюся на стороне президента. Цели две: выказать лояльность и с неподдельным пылом сдать жгущие руки удостоверения народных депутатов…

До сих спор стыдно за господ-товарищей.

Большое видится на расстоянии, подметил поэт. А ведь верно: пока событие не отдалилось по реке времени на столько, чтобы перестать быть частью личной истории каждого, трудно ждать единого, или хотя бы общего, к нему отношения.

А пока у каждого из тех, кто лично пережил те дни десять лет назад, своя история. В ней масса дат и событий. Страну же продолжают сотрясать ветры перемен. Возможно, это продлится до того времени, пока История наша не станет общей. Для всех.