Вокзал и люди

По перрону не ходили, а дефилировали

Подобное благоговейное чувство – реального соприкосновения с историей – я последний раз ощущал, когда довелось ступить на очищенную от вековых наслоений землю у подножия сооружений, откопанных археологами в скифском кургане. Но тогда оно было каким-то академическим, что ли (все же нас отделяют от скифов тысячелетия), а здесь… Ведь этот дом могли не просто видеть, а и прогуливаться здесь, рядом (нет – не прогуливаться, а дефилировать), по еще существовавшему в их молодости перрону в ожидании поезда и моя молодая прабабушка, и вовсе юная бабушка…

Я стою на зеленом холме перед фасадом жилого дома номер восемь по Гвардейскому переулку в краевом центре и представляю, как могли выглядеть эти стены и их окрестности почти сто лет назад. Вон там, наверное, собирались пролетки частных извозчиков, а вот здесь курили толстые папиросы грузчики. Впрочем, такая картинка просуществовала очень недолго. Ведь судьба отвела этому зданию всего пару лет настоящей «вокзальной» жизни. С началом Гражданской войны регулярное движение по ставропольскому участку Туапсинской железной дороги фактически было парализовано, в ходе боев именно эта ветка была очень сильно разрушена, а в середине двадцатых с нее и вовсе увезли рельсы. Несколько позже – в тридцатые годы прошлого столетия - здесь, в здании второго ставропольского железнодорожного вокзала, именовавшегося «Ставрополь-Туапсинский», появились первые постоянные жильцы…

Нет жизни без дороги

Мои размышления прерывают две местные жительницы, живо интересующиеся причиной столь пристального внимания к их жилищу. Представляюсь. Сначала разговор не клеится. Но потом как будто прорвался некий шлюз.

- Как мы живем? Да вот посмотрите хотя бы на этот туалет! Он скоро развалится…

- Когда дом принадлежал железной дороге – а это было лет 10-12 назад, – отношение к нему было иным. И ремонтировали, и неполадки мгновенно устраняли, а как передали нас городу, да двенадцатому ЖЭУ – так с той поры и началось…

- А вон посмотрите, еще один туалет – говорят, что ему столько же лет, сколько и вокзалу. Только он не работает, нам отказали в его чистке, говорят, что, мол, там может всякая дрянь быть, а спецмашина новая, не будем ее портить… И приходится пенсионерам, которые уже лет двадцать на заслуженном отдыхе, в десять раз дальше ходить…

- Посмотрите, что по двору течет! Это же чистая вода! Звонили, звонили три дня подряд. Они приехали, посмотрели и говорят, что ничего не нашли. Уехали. А течет – как и текло…

- В ЖЭУ ничего не допросишься – то материалов нет, то рабочей силы, а деньги мы им платим исправно.

- Если так и будет дальше – через 15 лет все рухнет – вон в стенах щели в руку глубиной…

Темы нашей беседы, впрочем, можно было предугадать заранее. Вон они, столетние каменные стены. Да, семидесятисантиметровая толщина – это здорово и по нынешним временам просто чудо, когда не слышишь постоянно, чем и как живут соседи. А потолки в 3,6 метра – это ли не мечта многих и многих? Но… Раствор в кладке за многие десятилетия настолько выкрошился и выдут ветрами, что случаи самопроизвольного обрушения камней здесь уже давно не редкость. Вот и младшая родственница одной из моих собеседниц не так давно едва не стала жертвой такого «покушения». Слава Богу – обошлось…

Так что здесь мечтают, что найдется наконец добрый начальник и примет решение, которое круто изменит судьбы жильцов. Ну, к примеру, переселит всех в новые дома. Один раз эта мечта едва не стала явью, когда в семидесятые даже паспорта в Геобюро затребовали, но в то время владелец дома отказался расстаться со своей собственностью, на месте которой флагманы городской промышленности планировали возвести новые здания. Естественно, мнением жильцов в ходе развития этого процесса никто не интересовался. Так они и остались при своих надеждах.

И при оползнях, которым подвержено это место. Кстати, легенды о том, что именно рядом со зданием бывшего вокзала постоянно исчезают люди, провалившиеся в некие водонакопительные системы, построенные еще при царском режиме, – это только легенды. Да, колодцы глубокие есть, и однажды в один действительно провалился человек, но железнодорожники тщательно следят, чтобы они были надежно закрыты.

В нашей беседе мы успели коснуться многих тем. И что живут здесь в основном ветераны-железнодорожники, порой поколениями и, увы, без надежды. Что молодежь нынче не та, и телевидение совсем распоясалось, а цены… В общем, в основном грустные темы. Но была и одна радостная. Мне с гордостью сообщили, что ходок от жильцов записан на прием к главе администрации города и обязательно убедит власть помочь.

Добавлю, что, учитывая возраст здания, жильцы дома искренне полагают, что живут в стенах памятника, и не понимают, почему его не охраняют…

А есть ли памятник?

Навел справки. К сожалению, порадовать «людей с вокзала» не могу. Нет их дома в госреестре. Не повезло немного - будь он возведен в XIX веке – шансы попасть в перечень памятников истории, культуры и архитектуры были бы у него в соответствии с действующими нормами почти стопроцентными. А так… Вот и стоят на южно-российских просторах, в Ставрополе и Туапсе, два здания, построенных по одному проекту, но с совершенно разной судьбой.

Здесь требуется обязательное пояснение: на железных дорогах Российской империи было так принято: когда строили новую ветку, вокзалы на начальной и конечной станциях возводили по единому проекту. Так на Черноморском побережье и в нашем городе появились два оригинальных архитектурных шедевра, призванных радовать глаз всех, кто собрался в дорогу или встречает путников. Туапсинский вокзал находился в ведении железной дороги намного меньше времени, чем Ставропольский. Но ему удалось попасть в рачительные руки, да еще и расположение (практически в центре) позволяет ему и сегодня выглядеть молодо и свежо. У нас история пошла по другому пути. Как бы сам город отказался расти в сторону умершего – не успев даже подрасти – короткого пути к морю. Сегодня Гвардейский, 8 – это, по сути, как и сто лет назад, окраина. И не самая комфортабельная.

Но вернемся к проблеме памятников. Ожидать, что власть проявит интерес к зданию, видевшему на своем веку немало интересного, сложно. Сегодня одних только муниципальных памятников на территории города (не считая краевых и федеральных) – 58. И ни один – НИ ОДИН!!! – не содержится в порядке, соответствующем федеральному законодательству. Чтобы увериться в правдивости этих слов, загляните в городской бюджет – там вы найдете только те средства, которых едва хватает на зарплату самого немногочисленного отряда муниципальных чиновников, отвечающих за эту сферу.

Грустно. Особенно когда видишь, с какой легкостью находятся десятки, а то и почти сотни миллионов средств на реставрацию то очередного бронзового вождя, то на возведение рукокрылых покровителей или реализацию очередной «великой идеи», вроде памятника сантехнику, а то и на не очень, мягко говоря, законные строительные работы в исторических кварталах города. Кстати, лично я только «за» то, чтобы в городе появлялись новые памятники. Вопрос в том, чтобы было кому за ними ухаживать, и еще – в деньгах. Ну, в самом деле, отмыть бронзового Пушкина от следов внимания ставропольских пернатых можно и на субботнике, а вот, чтобы привести в порядок историческую Армянскую улицу, надо многажды больше сил и – средств!

Здесь у нас все – как в России

Я честно пытался найти в городе, среди строений, гордо несущих звание памятников истории, культуры и архитектуры, те объекты, в которые вложены государственные средства на ремонт и реставрацию. И пришел к выводу: практически ни одно здание, признанное государством памятником, с момента его постройки не подвергалось ремонтно-реставрационным работам в той степени, в которой этого требует федеральное законодательство. Единственный адрес, где названное сделано в объемах, близких к идеальным, – Ставропольский музей изобразительного искусства. Все остальное – в лучшем смысле поддерживающие акции. Вновь грустно. По самой банальной причине: всем известна притча про Ивана, не помнящего родства. И нет такой трибуны, с которой бы нас ныне не призывали к патриотизму.

Казалось бы, вот оно, настоящее почтение к «отеческим гробам» - реальная охрана памятников. Так нет же – дальше разговоров дело не идет. Точнее, идет, но совсем в ином направлении. Масса значительных людей, как говорится, положила глаз на исторический центр, чтобы прописать в нем свои ведомства, а то и жилье с гаражом… В общем, непроизвольно приходишь к выводу, что чем скорее дело охраны большинства памятников архитектуры – за определенные льготы и послабления – будет передано в частные руки, тем скорее появится надежда, что хотя бы фасадная часть еще долгое время будет выглядеть исторически правдиво.

Что касается наших людей с вокзала, то насчет них есть вполне реальная идея: найти состоятельного человека или компанию, которые получат это здание в долгосрочную аренду взамен на приобретение для всех двух десятков семей муниципального жилья. Думается, и жильцы согласятся с удовольствием, и новые хозяева не останутся внакладе – место красивое. А как заиграет на пригорке отреставрированное по изначальным проектам здание – просто всем на зависть! Опять же мемориальная табличка: «Здание вокзала Ставрополь-Туапсинской железной дороги. Памятник архитектуры конца XIX – начала ХХ века. Отреставрирован и восстановлен в первозданном виде…».

А вот еще одна совершенно стандартная идея: взимать плату за использование всего того, что принято именовать городской символикой. Скажем, есть на пивной упаковке Тифлисские ворота – плати. Взмывает на другом товаре в небеса Ангел – раскошеливайся. Не на много, так, чтобы и деловому человеку было не накладно, но чтобы и конкретные деньги в казну притекали. И вот тут бы их неплохо по адресу направить. Все до копейки…

Уверен, несколько заинтересованных персон в течение пары часов способны предложить еще с десяток способов пополнения казны, предназначенной для содержания историко-культурного наследия. Была бы, как говорится, политическая воля…

Пока же, по подсчетам специалистов, в России в среднем выделяется в год на один нуждающийся в реставрации памятник около трехсот рублей. Цена нескольких десятков кирпичей. А занимающие исторические дома конторы не делают ничего из того, что обязаны делать согласно федеральному закону «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Как сказал один знакомый мне специалист, если действовать по букве закона, то едва не девяносто процентов начальников контор, арендующих в Ставрополе исторические дома, можно… судить, снимать с работы и штрафовать. Увы, в стране, где по Конституции все равны перед законом, все же очень много тех, кто в этом смысле гораздо равнее, чем другие.

Путь продолжается

Судьба Ставрополя сложилась так, что он наряду с еще пятью городами входит в перечень исторических городов Ставрополья и в 478 таких же исторических объектов страны. Не знаю, как вам, а мне эти факты немного греют душу. Но все же – вдумайтесь! – менее пятисот городов числится в списке мест, помнящих историю. Неужели мы с вами допустим, чтобы спустя некоторое время их стало на один меньше?

Путь от «жилого вокзала» до редакции ныне занимает минут десять, если на маршрутке. Не успел я войти в кабинет, как раздался телефонный звонок. Знакомый, служащий на ниве защиты российской истории, сообщил мне, что по действующим правовым нормам вполне возможно добиться признания здания, которое и стало поводом для сегодняшнего разговора, статуса памятника.

Дело за малым: воля властей, активность жильцов и материальная база. И мне представилось, что вот вся процедура завершена, я стою вместе со своими новыми знакомыми с переулка Гвардейского, 8, под новенькой табличкой, сообщающей, что дом взят под государственное крыло, и они мне рассказывают:

- Как мы живем? Да вот посмотрите хотя бы на…

- В ЖЭУ ничего не допросишься – то материалов нет, то рабочей силы, а деньги мы им платим исправно.

- Если так и будет дальше – через 15 лет все рухнет…

* * *

Порой мне кажется, что все мы живем на вокзале…