00:00, 21 марта 2003 года

Милиции нужны герои, а Родина дает ей…

…Большинство россиян относятся к милиции негативно. Это не пустые слова, а результаты всероссийского опроса городского и сельского населения, проведенного фондом «Общественное мнение». В качестве типичного современного милиционера наши сограждане описывают человека, не соответствующего возложенным на него обязанностям. При этом каждый пятый убежден, что милиционеры берут взятки. 11 процентов полагают, что он человек «наглый, беспардонный, грубый», «агрессивный, злой», «бездушный», «беспринципный» и «бессовестный». Еще 11 процентов считают типичного сотрудника милиции «бездельником», «безынициативным» или «малограмотным и случайным человеком».

Это результаты соцопроса. Я, более десяти лет тесно контактируя с самыми разными милиционерами, убеждена в другом. Проблема неадекватного, как мне кажется, восприятия сотрудников милиции российскими гражданами кроется даже не в том, что судят о них больше не по собственному опыту общения. И не в том, что пресса – так любят говорить милицейские начальники – создает негативный образ стражей правопорядка. А в том, что большинство россиян и ставропольчан в том числе просто ничего толком не знают о работе милиции. Одним вроде бы не с руки объясняться с защищаемым ими народом на предмет своих трудностей, другим недосуг понять проблемы своих защитников.

Давайте все-таки попробуем. Итак, зарплата рядового и сержантского состава – мизерная. От двух до трех тысяч рублей. Это с учетом повышения, о котором так много говорили большевики, пардон, правительство. Вдвое, как и было обещано, увеличился только должностной оклад – это 450 рублей. Все остальные выплаты остались прежними. Так что повышение едва ли оправдало снятые одновременно льготы по оплате за коммунальные услуги и телефон и введенный подоходный налог.

- Ну и кто пойдет к нам за эти деньги?

Вопрос, заданный подполковником Евгением Нуйкиным, повисает в воздухе. Я его слышала не раз от руководителей милицейских подразделений. Понятно, грамотный специалист найдет себе место и поденежней, и по престижней. Вот и уходят. Ленинский РОВД в этом плане не исключение. За прошлый год, например, 34 сотрудника ушли «на гражданку», 48 в ГУВД – на повышение и в другие подразделения. В этом тоже нет ничего удивительного: «на земле», в райотделе, приходится сложнее всего. Здесь двенадцатичасовой рабочий день – просто счастье, обычно приходится работать и поболе.

И все-таки, у службы в милиции остается ореол романтического флера. Молодые сюда по-прежнему стремятся. Это и хорошо. И плохо. Хорошо, потому что стремятся, плохо – потому что быстро разочаровываются и уходят. И ранее сплошь положительный процесс «омоложения кадров» нынче уже нельзя воспринимать столь однозначно. В уголовном розыске, например, Ленинского РОВД из 34 сотрудников 17 имеют стаж в полтора года и менее. Треть участковых уполномоченных – с таким же опытом работы. С опытом более десяти лет в угрозыске - всего четыре опера.

Об участковых разговор особый и особо больной. По закону они должны получать жилье и телефон в течение полугода. И всем нам - и милицейскому начальству, и простым ставропольчанам - нужно, чтобы они жили на обслуживаемой территории, дабы каждый из нас в любое время мог к своему участковому обратиться. Условия и требования по сей день в России немыслимые. А уж для города - неприемлемые вовсе. Пока же среднестатистический участковый в Ленинском районе краевого центра собственного жилья не имеет не только на обслуживаемой территории, но и вообще. Проще говоря, снимает квартиру. И если вычесть из зарплаты ее стоимость, то на хлеб с водой остается. Но и только.

Есть ли выход из этой сложной ситуации? Евгений Нуйкин считает, что есть, если от милиции будут не только требовать, но и помогать ей. И в первую очередь городские власти. Трижды сплюнув от сглаза, он рассказал об обсуждаемом на районном уровне выходе из сложившегося положения. На первых этажах всех проектируемых домов планируется закладывать помещения, скажем так, социального назначения: квартира для участкового, опорный пункт милиции, подстанция «Скорой помощи» и т. д. Мысль хорошая и верная. Но до полной ее реализации вряд ли кто из нынешних милиционеров Ленинского РОВД доживет. А Нуйкин мечтает дальше: квартиры для участковых должны быть служебными, но заложить бы еще такое положение: отработал десять лет - и квартира твоя.

Пока же реальность просто убийственная. Начальник одного из основных отделов Ленинского РОВД в прошлом году, отработав в милиции двадцать лет, ушел на пенсию так и не дождавшись квартиры. Вот-вот уйдет на пенсию и его жена, тоже милиционер. Как тому же Нуйкину смотреть им в глаза? В милицейской семье трое детей.

- И все-таки, - спрашиваю у начальника РОВД, - почему все больше и больше жалоб на милицию? Вы стали работать хуже?

- Думаю, что нет. Нас стало виднее. И это уже само по себе положительно. Безусловно, негативная оценка неприятна, но это реальный результат. И мы о нем знаем. А значит, видим, где недорабатываем. Приведу пример. С июля нынешнего года мы работаем по новому УПК. По сути, это принципиально новый закон, мы, профессионалы, это видим. А как простому гражданину объяснить, почему с 1 июля за кражу у него имущества, если ущерб менее 2250 рублей, уголовное дело не возбуждается? Человек думает просто: кто это решение принял? Милиция. Значит, ей все равно, что воры гуляют на свободе. А то, что это «притирался» новый УПК, никого не интересует. Только с 5 ноября внесены дополнения. И теперь, как и раньше, по таким фактам возбуждаются уголовные дела. А знают ли об этом те потерпевшие, по кражам имущества которых в возбуждении уголовного дела отказано? Нет, конечно. Так и думают, что, скорее всего, во всем милиция виновата. Вот вам только одна причина негативной оценки нашей работы: незнание людьми того, чем мы повседневно заняты. Требования за последние годы возросли раз в десять, новый закон требует максимально обеспечить соблюдение прав и гарантий граждан, пострадавших от правонарушений. Это правильно. Но вот когда на одного пьяного 10-12 бумажек надо написать, этого я не понимаю…

Еще труднее это понять восемнадцатилетним лейтенантам, за плечами у которых нет опыта Нуйкина и других его коллег «старшего поколения», нет просто жизненного опыта. В 16 лет поступить в милицейский вуз – это здорово. Но в восемнадцать первая ступень образования уже закончена, оставшиеся три года можно учиться заочно. Вот и приходят эти юноши и участковыми, и оперуполномоченными уголовного розыска. Даже то, как они разбирают семейно-бытовые жалобы, кино сплошное.

- Им мамы снятся по ночам, а тут в семейные проблемы надо вникнуть, которые в два раза больше лет накапливались, чем они живут, - в сердцах сказал участковый, поседевший и постаревший на своей службе. – Я их воспитываю, помогаю. Но на это нужны годы: и не один, не два…

Нуйкин бросается защищать своих молодых сотрудников на пару с заместителем по кадровой и воспитательной работе полковником Виктором Гармасом: этот хороший, старательный, эти двое инициативные, а эти из военных… Я не спорю. Потому что через пять минут пыл защитников выдохнется, и мы опять заговорим о деле. Потому что оно – главное для них. А для этого дела нужны не бывшие военные. Нужны профессионалы. А профессионалы в милицию не идут. Они пока из нее уходят. И дело не только в том, что мало платят.

Это было бы очень просто, если так ответить. И не только для Ленинского РОВД краевого центра.

Так что же - замыкается круг безысходности?

Нет. Просто милиция еще только-только, маленькими шажками входит в ту жизнь, которой мы живем сегодня и будем жить завтра. Согласитесь, это очень не просто и больно, когда меняется главная задача милиции: от карательно-принудильной функции перейти на социально-обслуживающую, как это уже сделано во всем цивилизованном мире.

Но все дело в том, что от цивилизованного мира мы отличаемся тем, что, когда милиции нужны герои, Родина дает ей мало и скудно. Милиции, впрочем, не привыкать. Как и нам не привыкать не получать от нее того, на что мы рассчитываем...