06:00, 7 марта 2002 года

Полгода праздничных

Своеобразной российской традицией стало отмечать День 8 Марта в ореоле романтики вокруг темы женщины. Льются дифирамбы с газетных страниц, расточаются комплименты в адрес "милых дам". "Женский праздник" – давно называют этот день, рожденный, между прочим, в память представительниц революционного поколения прошлого века, положивших начало движению женщин за равноправие. Сегодня об этом вряд ли вспомнят большинство россиян и россиянок, с удовольствием участвующих в однодневном шоу про прекрасных дам и рыцарей. А зря. Как утверждают феминистки, в нашем обществе мало что изменилось за минувшее столетие в отношениях женщин и мужчин. Мы решили уйти от праздничной комплиментарности и поговорить о том, что "слабую" половину человечества действительно волнует – разумеется, кроме внешности, нарядов, секретов кухни и воспитания детей. Собеседница корреспондента "СП" – председатель совета гендерной правозащитной миссии Ставрополья "Паритет" Ю. ЛЯЛИКОВА.

– Юлия Николаевна, 8 Марта – это праздник для вас?

– В сложившемся сегодня официозном понимании – абсолютно не праздник. Я бы предпочла, чтобы не было мужских и женских "дней", а отношения между нами были партнерскими в лучшем смысле этого слова. Потому что очень легко взять один из 365 дней, одарить нас цветочками, комплиментов наговорить. А все остальные 364 дня - позволять относиться к "лучшей" половине человечества, по меньшей мере, как к второсортной. Каждый гражданин и каждая гражданка России знают, что Конституция гарантирует нам равноправие и защиту от дискриминации вне зависимости от пола. Одновременно каждый из нас знает, что возможности реализации этих, на бумаге абсолютно равных, прав даже приблизительно неравны для мужчин и для женщин в реальной жизни. Не сделаю открытия, если скажу о том, что давно очевидно: несправедливость мужского гендера в отношении к женскому пронизывает всю нашу общественную жизнь. За примерами далеко ходить не надо. Практически вся власть у нас – и на федеральном и на региональном уровне – мужского пола. В любом коллективе, даже если там работают одни женщины, руководящие должности, как правило, занимают мужчины. При том, что женщины составляют более 50 процентов населения, их профессиональный, карьерный рост ограничен неким стеклянным потолком, существование которого подметили еще американские специалисты. Можно быть хоть семи пядей во лбу, но дальше определенного предела женщина подняться не сможет. То же самое – с зарплатой. Чем она выше, тем больше вероятность, что женщины будут просто выдавлены из этой сферы.

Кстати, очень часто путают гендерные проблемы с женскими. На самом деле слово "гендер" (социальный пол) не имеет определенной привязки к женщинам. Кроме сексистских отношений между мужчинами и женщинами, существуют еще и социальные, общественные. Вот о них и идет речь. Если женщины составляют социальную группу, то естественным образом у нее существуют свои интересы. И совершенно естественно, чтобы эти интересы в тех сферах, где принимаются решения, отстаивали представители данной социальной группы. Иногда очень грубо представляется, что женщины хотят отнять власть у мужчин. Совсем нет. Мы просто говорим, что если поступать по справедливости, то мужчины могли бы ею поделиться. В том числе в интересах самих мужчин.

– Вы избегаете этого слова, но то, о чем говорите, вообще называют феминизмом. Почему в России не любят феминисток даже сами женщины, при том, что очень многие из них, я уверена, присоединились бы к тому, о чем вы говорите?

– Потому что представления о феминистках несколько искажены, и не только в России. Часто их путают с образом революционной дамы, отвергающей в себе все женское и старающейся походить на мужчин. На самом деле все совсем не так. Как сказала одна француженка, "почему-то всякий раз, когда я не позволяю вытирать о себя ноги, меня называют феминисткой". Учитывая такую интонацию в понимании этого слова, многие женщины его избегают. А я, может быть, опрометчиво признаюсь: чем больше погружаюсь в проблемы общественных взаимоотношений мужчин и женщин, тем больше чувствую себя феминисткой.

– Юлия Николаевна, я знаю, что определенные надежды в этом смысле активистки вашего движения возлагали на выборы в Госдуму края, заявляя о намерениях пробиться в краевую законодательную власть. Но женщины не получили ни одного места. Почему не получается найти конкурентоспособных дам, которые могли бы соперничать с мужчинами? Помнится, в первой и второй Думах было хотя бы по одной женщине...

– Если не вдаваться в подробности, выборы 5-6-летней давности и сегодняшние – это разные вещи. Если тогда еще можно было подействовать на избирателя харизмой или результатами своей прошлой деятельности, то сейчас соревновались прежде всего ресурсы. И тому, что Дума обрела абсолютно мужское лицо, есть закономерное объяснение. За период реформ практически все ресурсы - административные, финансовые, кадровые, информационные - сосредоточились у очень небольшой группы граждан, как всем ясно, мужского пола. Участвовать в современных выборах, не обладая никаким из перечисленных ресурсов, не станет ни один здравомыслящий человек. Наши женщины вполне здравомыслящи, поэтому они не пытаются выходить на ринг к вооруженному до зубов сопернику с пустыми руками. Что людей смешить?..

Российские женщины сдают одну за другой свои позиции в обществе, оттесняемые на периферию прежде всего политической, общественной, экономической, финансовой и имущественной деятельности. Наше влияние сжимается как шагреневая кожа. Мужчины же демонстративно указывают нам на наше место, нашу социальную роль – подальше от власти, поближе к кухне. Дать развернутую картину причин происходящих в обществе процессов в рамках одного интервью невозможно. Но давно пора, по-моему, поднимать вопрос о серьезном социальном заболевании, которое является прямым следствием дискриминации российских женщин. Разговор этот трудный и долгий, но когда-то его надо начинать. И тут мы не должны гнушаться чужим опытом. Повышение влияния женщин в жизни общества не может не оздоровить, не гармонизировать, не гуманизировать общественные отношения. Следовательно, общество в своих же интересах должно применить инструмент, с помощью которого эти проблемы можно решить быстро и эффективно. Инструмент давно изобретен и опробован: это квоты. Как временная, но радикальная мера они опробованы во многих европейских странах и успешно выполнили свою роль, то есть помогли выравнять социальный дисбаланс, избавиться от гендерного перекоса. Разговор на тему квот вызывает раздражение не только у большинства мужчин, но и у многих женщин. Но пока не предлагается ничего более приемлемого, давайте с порога не отметать того, что поможет нам продвинуться в решении наших же проблем. Надеяться на авось или что "само рассосется", по меньшей мере, легкомысленно. Необходимо, чтобы тема реального женского равноправия, усиления влияния женщин на общественные процессы стала предметом широких дискуссий.

Не спорю, идеи хорошие. Но если честно, вряд ли реализуемые. В стране столько острых проблем, что проблему гендерного равенства вряд ли можно назвать первоочередной...

– И какие же это более важные проблемы?

– Ну, например, подъема экономики, безопасности страны...

Никогда мы ее не поднимем с таким подходом. Потому что экономика, настроенная на войну, – это мужская экономика. Безопасность? Но посмотрите на конфликты, из которых мы не вылезаем, – это тоже результат мужской политики, потому что в совбезах у нас находятся исключительно мужчины. Всегда будет что-то важное: космос, самые большие в мире самолеты, хоккей, да что угодно, только не скучные материи повседневного бытия народа. Простые люди, мужчины и женщины, дети и старики в тени этих гигантских свершений просто не видны. Мужчины всегда навязывали всему обществу свои взгляды, свои приоритеты, свои интересы в качестве государственных, общенациональных. Голоса женщин и всех остальных просто неразличимы сквозь грохот ракет и прочего самого-самого. А ведь если бы женщин было хотя бы 50 процентов в тех сферах, где принимаются решения, 90 процентов проблем, о которых мы говорим как о более важных, отсохли бы сами собой и мы о них давно забыли.

– А каково женское представительство сейчас?

-7-10 процентов. И причем это абсолютно представительское присутствие, мало на что влияющее и не позволяющее использовать такой механизм, как голосование, именно в силу нашей малочисленности. Вот почему так настойчиво мы ведем речь о квотах. Само по себе представительство, в том числе во власти, одной-двух женщин мало что решает. Нужно количество, способное решать вопросы голосованием. Кстати, сейчас широко известны данные о том, что количество женщин во власти почти абсолютно совпадает с долей государственных расходов на социальные нужды. Все знают, например, что уровень жизни в таких странах, как Швеция, наивысший. Доля женщин в шведском парламенте составляет более 40 процентов. И на социальные программы они могут позволить тратить чуть ли не половину государственного бюджета. Связь между участием женщин в управлении и уровнем жизни очевидна и уже не требует доказательств. Что же, россиянки глупее или некомпетентнее шведок, немок, англичанок?

– Юлия Николаевна, недавно встретила высказывание известной в России женщины-политика И. Хакамады: "Женщина, идущая в политику, - это женщина, идущая за любовью. Она хочет, чтобы ее любили все"... А зачем вам борьба за равноправие? У вас прекрасная семья, вы довольно успешная женщина...

– Знаете, у меня есть внучка. И мне не хотелось бы, чтобы ей приходилось тратить силы на преодоление предвзятого или неравноправного отношения по жизни. Мне бы хотелось, чтобы у нее, как у любого мальчика, была возможность реализовать все способности. Чтобы мальчики не получали преимущества только потому, что они мальчики. Я бы хотела, чтобы мы соревновались по-честному. Ведь не секрет, что женщине, чтобы добиться того же, что и мужчине, нужно приложить в два-три раза больше усилий. Но зачем это делать? Не лучше ли использовать энергию и талант россиянок на решение тех проблем, с которыми у мужчин не все получается. Или вместо пошлых анекдотов на тему "мужчина и женщина" всерьез обсудить нашу общую жизнь и вместе найти выход из, кажется, уже бесконечных тупиков. Давайте поговорим, ведь нам есть что сказать друг другу.

– Юлия Николаевна, так может 8 Марта сделать праздником феминисток?

– Ну уж нет. Маловато будет. Давайте тогда пополам, хотя бы 182 дня из 365!

«Полгода праздничных»
Газета «Ставропольская правда»
7 марта 2002 года